Но в душе я всё равно была счастлива и любима. Каждый день, проведённый с любимым человеком, не заменит ничего вокруг. Я забыла обо всех проблемах, что нас подстерегали. Каждый день хотелось запечатлеть внутри себя навеки. Как будто я чувствовала, что совсем скоро этого всего не будет. Даже по ночам просыпалась от кошмаров, в которых Миша уходил от меня, а я кричала ему вслед, но он не оборачивался. Только уходил всё дальше и дальше. С диким криком просыпала, так что просыпался и Миша. Спрашивал, что случилось, а я только и могла, что крепче его сжимать в своих объятиях и шептать, чтобы не уходил.
Беркутов в те минуты напрягался, а потом крепче обнимал, шепча, как сильно меня любит. Но я чувствовала, что что-то изменилось. Миша был таким же, но что-то в нём изменилось. Стал более задумчивым, уходил глубоко в себя и долго молчал. Пыталась разговорить, но он лишь отмахивался, говоря, что всё хорошо просто на работе кое-какие проблемы. Но я чувствовала, что что-то не то.
На каком-то подсознательном уровне чувствовала, что это совсем не так. Миша стал крепче обнимать меня ночью, шептать, чтобы не забывала, как сильно он меня любит и как боится меня потерять. Вот и сейчас прижимает так, что становится трудно дышать.
-Миша, — хриплю, а по щеке бегут слёзы. Глажу её широкую спину, плечи, переходя на руки. Целую каждую татуировку на груди и левой руке. - Я никогда от тебя не уйду. Всегда буду рядом, слышишь?! — поднимаю на него глаза, а он смотрит на меня так, что у меня сейчас сердце разорвётся.
Прижимает одну ладонь к моей щеке, смахивая большим пальцем слезу и нежно целует в губы. Меня не на шутку забеспокоило его состояние. Потому как в первые его вижу таким за всё время, что мы знакомы хоть это и не так много, но всё равно.
Миша настолько стал для меня родным, что я чувствую его изменения, его переживания и метания. Чувствую каждую его клеточку и присутствие ещё когда он не зашёл в помещение. На каждое его движение, прикосновения моё тело отзывалось.
-Не уйдёшь? — смотрит мне в глаза, а руки считают каждый позвонок на спине, что меня пробирает до озноба.
-Нет, глупый. Ну, куда я от тебя уйду, если люблю. Но, Миш, у тебя точно всё хорошо? Потому что в последнее время ты стал сам не свой, — оплетаю ладонями лицо, глажу большими пальцами лицо. -Если у тебя что-то случилось, то ты можешь мне доверять и рассказать, чтобы там не было, — качаю головой. -Ну же, любимый, поделись со мной, прошу, — сердце сжимается оттого, что он держит всё в себе, не рассказывает совершенно ничего, словно я ему чужой человек.
Вздыхает.
-Малыш, я не хочу, чтобы ты накручивала себя. У меня, правда, всё хорошо. Просто мелкие проблемы. Это всё решимо. Ты просто никуда не уходи, хорошо? Будь рядом, Анют, — последние слова сказаны с мольбой.
Привстаю на носочки, провожу ладонями по шее, сплетая пальцы в замок, не выпуская его из захвата.
-Не уйду глупый. Я навечно с тобой, — припадаю своими губами к его. Руки Миши сжимают мою талию, вжимая моё тело в своё.
Мы не могли насытиться друг другом. Он целовал как будто в последний раз. Пил из меня кислород и делился своим. Кусал за нижнюю губу, а потом проводил языком по ней в извиняющем жесте, а я, тая от его прикосновений, и сгорала от его поцелуев и вновь воскресала.
В последний раз быстро целую и не отрываясь от губ шепчу:
-Я буду всегда рядом. Даже если меня за это сожгут на костре заживо, как ведьм в средневековье.
-Я люблю тебя, — в ответ и мир вновь уходит на задний план. Есть только мы вдвоём.
Миша ушёл на работу, а я занялась работой. Буквально вчера пришёл договор, который нужно срочно перевести. Пять часов кропотливо занималась переводом. Глаза болели, всё тело затекло сидеть в одной позе. Поставив последнюю точку в бумагах, откинулась на спинку стула.
На часах был полдень. Сегодня договорились с Мишей встретиться и сходить на обед. Быстро отправив документы своему гендиректору, пошла собираться.
Уже подъезжав, набрала любимому сообщив, что буду через десять минут. Сказав, что как раз к этому моменту освободиться сбросил. Его голос был хмурым и каким-то холодным, что сразу меня насторожило. Да и сердце сегодня с самого утра было не на месте. То сжималось, то уходило в пятки, что прежде никогда не случалось.
На ресепшене сидела всё та же девушка. Поздоровалась с ней пошла к двери, но почему-то меня попытались остановить.
-Михаил Константинович, занят. У него важные переговоры, — а сама бледна как мел.
-Я быстро, всего лишь скажу, что подожду его на улице.
-Анна, пожалуйста, не надо. Я сама могу сказать, — нахмурилась. Это что такое?