— Да, и что? Папа, тебе не нравится, что я в черном?
— Да нет, ты мне скажи: ты шла по улице, на тебя прохожие мужчины все оборачивались?
— Да, и женщины тоже.
— И тебе это нравится?
— А что в этом плохого?
— Марина, ты ведешь себя провокационно, неужели нельзя быть скромнее? Почему ты всегда выглядишь вызывающе? И как к этому относится Сергей?
— Нормально, он меня так видел, ему нравится, мы с ним вместе мне одежду покупали.
— Это потому, что он тебе во всем подчиняется. Я не понимаю, как можно жену в таком виде на улицу выпустить. Я с ним еще поговорю. Твоя мать себе такого никогда не позволяла. Я ее вообще не представляю в таком прикиде.
— Просто вы с дедушкой держали ее в черном теле, она даже курила от вас тайком. А если вспомнить ее зеленое вечернее платье, с вырезом до талии на спине… Ничего, тебе очень даже нравилось. Папа, не будь ханжой. Просто тебе не нравится, когда на меня смотрят. Это потому, что ты собственник.
— Нет, ходить в таком виде по улице — нарываться на неприятности. Тебе нужны неприятности, в твоем положении?
— Саша, я, конечно, понимаю, что меня никто не спрашивает, но я думаю, что ты не прав. Одета она красиво. Если ее муж не возражает, то пусть ходит как угодно. Это уже не твое дело, девочка выросла и ушла в другую семью, отпусти ее.
— Люба, она моя дочь!
— Моя, между прочим, тоже. Только я смогла ее отпустить, а ты нет.
— Люба, я так не могу, они вырастают, уходят. А мы с чем остаемся?
— Пока с младшими, скоро внуки пойдут. Саша, ты уже старый, пока можно — вон, Борькой занимайся, Ваня, по-моему, тоже с кем-то дружит. Лучше выясни с кем, насколько это серьезно. А Марина все — отрезанный ломоть. Саша, давай эту тему перенесем домой, а то у Ольги уже уши как локаторы.
— Любовь Александровна, ну что вы так? Просто вы с Александром Борисовичем, по-моему, не совместимы. А вы всю жизнь вместе прожили. Вот вам сколько было, когда вы замуж вышли?
— Восемнадцать, ты все пытаешься выяснить? Если тебе так интересна моя семья, можешь зайти ко мне в кабинет, я отвечу на все твои вопросы.
— Люба, так вам, правда, было восемнадцать? — Белла попала на свой конек, кого-нибудь осуждать. — Володя говорил, что вы были уже беременны.
— Представьте, Белла, не устояла перед красивым мужчиной, молодая была, глупая, а может, и не глупая.
— А как же ваш отец?
— Как всегда, перед фактом.
— Он был против?
— Нет, не против, а потом — какое это имело значение?
В кабинет пришел Сережа.
— Всем доброго дня. Маруся, а ты, как всегда, красавица.
Раздался дружный смех. Марина поцеловала мужа. Саша смотрел исподлобья. Борька, радостный, подошел к Сереже.
— Сережа, вы меня с собой заберете? Я могу с вами по магазинам пойти, потом домой. Я ничего просить не буду, и мешать не буду. Я буду тихий, послушный и молчаливый.
— А пирожки? Как ты без пирожков? Боря, у тебя в жизни главное — поесть, неужели откажешься?
— Я кушать просить не буду, что ты тоже дразнишься? Я толстый, но добрый. Ты вон тоже не Аполлон. Тебя никто не прикалывает.
— Маруся, мы Борьку заберем?
— Да, можно. Мама, ему что-нибудь купить надо?
— Да, я сейчас принесу деньги.
— Мама, не ходи, скажи сколько, я дам. — Валера достал кошелек.
Люба попросила купить Борьке школьные рубашки. И две курицы на ужин.
— Сережа, вы приготовите ужин, ладно?
— Без вопросов, на сколько человек?
— На семь, как всегда.
— Люба, мы с Володей и Артуром к вам сегодня собирались, можно?
— Значит, на десять, три курицы, — подытожил Саша.
— Если рука будет болеть, дашь Борису кетонал, Сережа, только по пятьдесят, он еще маленький.
— Какая у вас красивая дочь, — не выдержала Ольга. — Александр Борисович, а ей сколько лет?
— Восемнадцать, у нас, видно, все женщины замуж в восемнадцать выходят.
— А женятся мужчины в двадцать пять, да, папа? — Валера ехидничал.
— Не возражаю.
— Странно, что Тельман женился, с виду ни рыба ни мясо. Любимцем женщин он никогда не был. Странный он, молчаливый, — Ольга не умолкала. — Как вы ему такую красотку отдали?
— Это выбор моей дочери, и потом, мне он нравится. Хватит, давайте работать. А у нас что, сегодня операций нет?
— Нет, Саша, у нас сегодня открыта одна экстренная операционная, остальные генералят. Завтра санэпидстанция.
Часть 3
Белла зашла в кабинет Любы.
— Люба, вы меня очень извините, мне нужно с вами поговорить как с подругой, понимаете? У меня в Москве, кроме вас, никого нет.
— Белла, пожалуйста, в любое время.
— Люба, я хочу поговорить о Жене. Понимаете, Володя любит ее. Я знаю, я вижу, он ко мне никогда так не относился. Когда он ее видит, он меняется в лице. Сережа замечательный мальчик, он пытается пресечь эти отношения. Кстати, он сильно переживает. Я не знаю, за кого больше, за мать или за Артура. Он боится, что брат останется без отца. Люба, поймите, когда мы с Володей стали встречаться, я не знала всей правды. Он просто сказал, что разведен, что все в прошлом, что не хочет даже вспоминать о прошлом браке. А оно и сейчас в настоящем. Я понимаю, что он хочет наладить контакт с сыном, я тоже в свое время внесла раздор в их отношения и очень жалею об этом. Но с Женей все непросто.