- Пойдем, Джон, мне пора мыться. Если ты со мной, то тебе тоже. Валера будет переводить.
После операции они все собрались в кабинете Борисова.
- Александр, какая у нее техника! Восхитительно! У нас она давно бы уже имела свою клинику.
- Ты хочешь сказать, что у нас она ее не имеет?
- Нет.
- А это что?
- Институт принадлежит Любе?
- Да, контрольный пакет акций.
- Вы хорошо зарабатываете?
- Мы лучшие, я не имею ввиду нас с Любой, я говорю о всех сотрудниках.
Через месяц Саша с Любой приехали в Бостон. Джон встречал их в аэропорту.
- Остановитесь у меня, у нас большой дом.
- Нет, Джон, у нас в Бостоне квартира, в которой мы живем три месяца в году. Зато это свое жилье. Мы ни от кого не зависим. И еще у Любы здесь брат. Он живет в квартире отца. Наше жилье практически рядом, они не часто встречаются, но очень привязаны друг к другу.
- Где работает ваш брат?
- В Гарварде, он биохимик, заведует лабораторией. У него двойное гражданство, а вот его жена американка.
Маша
Федор сначала позвонил, затем заехал.
Саша сказал, что скоро будет, только разбудит Сережу и оставит его с детьми. Ванечку он опасался оставлять на ночь одного. Валера с Инной дежурили, они и вызвали Федора, хотели не трогать мать, но Федор, узнав подробности о пострадавших в аварии, решил, что сам не справится, и позвонил Любе.
Они вошли в приемный покой вместе, их уже ждали медсестры, забрали верхнюю одежду, дали разовые халаты, проводили в травму. Всюду вдоль стен стояли каталки с пострадавшими людьми, пять палат травмы были заняты. На оказание экстренной помощи вызвали всех дежурных врачей из отделений. В приемном творился кошмар.
- Федя, я такую массовую травму только в Америке видела, у нас ни разу, что случилось?
- Авария на развязке, двенадцать машин, друг в друга, и две сбоку. Кошмар, они шли под девяносто, развязка же. А одну на гололеде занесло, закрутило. И так далее, все друг в друга, а две с поворота. Три трупа, остальные наши.
Они посмотрели двух в травме, затем еще двух, двух последних велели поднимать в операционные, сами пошли мыться, ассистентами взяли студентов, еще два хирурга, Валера и Ольга, отправились на две другие операции. Мальчика тринадцати лет с внутренним кровотечением оперировал Валера, а женщину с открытым переломом - Ольга.
Люба оперировала женщину, руки дрожали, мысли путались. Она ее узнала, хоть лицо было все в порезах от стекла, вокруг глаз гематомы в виде очков, состояние крайне тяжелое. Люба понимала, что если она ее не вытащит, ее не вытащит никто. Но с другой стороны, вот именно ее, эту женщину, Люба хотела видеть меньше всего. «Ладно, какая мне разница. Она пациент, и я должна. А если она не выживет? Скажут, что я специально из мести. Господи, помоги мне! Пусть она живет!» Люба наконец сосредоточилась. Хоть бы какая родная душа была рядом, было бы легче, вот бы сейчас Федора в ассистенты или, на крайний случай, Валеру. Они бы ее хоть морально поддержали. Нет, все заняты, достался ей стажер, бестолковый какой-то. Ничего не знает. И руки нетвердые. Помощи ноль. В операционную вошел Николай.
-Помощь нужна? Люба, я свое закончил, сейчас свободен. Я знаю, что ты оперируешь Валентину. Соберись, я рядом, то есть напротив. Давай, парень, меняться. Ты еще не готов профессору ассистировать.
-Спасибо, Коля. Ты как нельзя вовремя. Работаем.
Операция длилась семь часов. Валентина, а это была именно она, выжила. Ее перевели в реанимацию.
Люба только успела выпить чашку кофе, как ее вызвали в операционную. Еще три часа работы. «Хорошо, этот будет жить. Сейчас закончу. Узнаю состояние Валентины и спать. Старая я стала, не выдерживаю такую нагрузку.» Она закончила. Прошла в реанимацию.
-Как Скокова?
-Состояние стабильно тяжелое. Она спит. Просыпалась, просила пить, теперь снова спит.
-Ладно. Если что, звоните. Я тоже спать. Я у себя.
-Понял. Все нормально, Любовь Александровна. Вот сегодня ночка, думал, не кончится. Всем досталось. Со всех отделений врачей вызвали, к утру разгребли. Теперь только у патологов завал. Восемь трупов. А у нас пока все стабильны. Кстати, шеф у себя, он тоже в приемном провел всю ночь. Классно работает. Я думал, что за столько лет в администрации он все забыл. Ничего подобного. Асс есть асс.
Люба поднялась к себе. Не успела войти в приемную, как услышала голос Саши.
-Наконец, ты что, две операции подряд? Люба, тебе не двадцать лет.
-Сашенька, я устала. Я посплю часок, ладно?
-Иди ложись. Я тебе потом кофе сварю. Сережка принес круассаны, чтобы мы с тобой с голоду не погибли. Татьяна, Любу не будите, ее ни для кого нет, кроме реанимации.
-Любовь Александровна, я никого не пущу, не беспокойтесь.