Ваня начал работать, как положено, сутки через двое. Работать ему нравилось, он сам себе казался значимым. Ваня не любил выходные, после ночи он спал до обеда, потом читал много по медицине. Ему всегда не хватало знаний, он считал, что не хватает именно знаний, а не опыта. Опыт придет сам собой, а вот знания надо брать. Второй свободный день он проводил в работе по дому, готовил ужин для всех, причем старался приготовить что-то особенное, чтобы помнили, что ели. И еще он гулял по музеям, по улицам. Когда приезжала его двоюродная сестра Варя, они ходили в театры.
Сегодня шел дождь, конец лета. Варя улетела к отцу, она еще училась в берлинском университете. Настроения особо не было, да еще выходной. Он повел Машу в Третьяковку. Они ходили долго, Маша устала. Решили посидеть в зале Врубеля. Маша уселась напротив картины «Царевна-лебедь», а Ваня смотрел на падшего демона. Он разглядывал его лицо и думал о несбывшихся надеждах художника, о его сыне с заячьей губой, о поражении сифилисом. Он думал о том, как микроорганизмы, не имеющие никакого разума, могут загубить разумную жизнь, сделать ее бессмысленной, безумной и невыносимой. Он смотрел на картину уже очень долго, двигаться не хотелось, хоть и копаться в своих мыслях было совсем не комфортно. Маша не подходила, ей не нравились демоны.
-В душе каждого человека живет свой демон, и лучший вариант ужиться с ним - одиночество.
Он сам не заметил, что стал говорить вслух. Он не смотрел на окружающих, но вдруг услышал голос:
-А мне кажется, когда рядом есть друг, то победить можно все, даже демонов.
Ваня посмотрел на девушку рядом и невольно рассмеялся.
-Простите, вы похожи на Любовь Дмитриевну Менделееву, вам раньше никто этого не говорил?
-Нет, то есть я могу быть музой Блока?
-Ну, для этого нужно еще иметь ее душу и Блока рядом. Вы интересный человек, давайте знакомиться, я Иван.
-Влада. А вы здесь один?
-Нет, с сестренкой, Машей.
-Прямо как в сказке: Ванечка и Машенька. А я с мамой. Два дня назад вселилась в общежитие, мама завтра уезжает. И я остаюсь совсем одна бороться с демонами, своими и московскими.
-Удачи, так куда ты поступила?
-Уже на ты? Конечно, кто я такая? Просто студентка первого курса, даже еще и не студентка. Я в медицинский поступила, на педиатрический.
-А я закончил, лечебный. Работаю два месяца.
-Ты вроде еще молодой?
-Я второй-третий курс закончил за год, а потом четвертый-пятый.
-Ты что, гений?
-Нет, просто люблю учиться.
-Пойдем домой, Ванечка. - Маша подошла к ним и прижалась к брату, - я устала, мы уже пять часов в Третьяковке.
-Пойдем. Ну что ж, счастливо оставаться, Влада.
-Счастливо, может, встретимся?
-Если бог даст.
Ваня обнял сестру и они ушли.
Влада осталась в задумчивости. Классный парень, но телефон не попросил и на просьбу о продолжении знакомства не отреагировал, странный, сумрачный гений.
Часть 38
Год пролетел в зубрежке: химия, анатомия, физика, снова анатомия, всегда анатомия, немного физиология, и снова анатомия. Соседка по комнате была сносной, она тоже хорошо училась и мало гуляла. Владе казалось, что они обе так пропахли формалином, что сами почти ходячие мумии. Лето она провела дома, уехала сразу после экзаменов, практику санитарки прошла в местной больнице, но когда вернулась, ее отчет по практике не приняли. Влада хорошо училась и ей разрешили пройти практику в Москве, ночными дежурствами. Ульяна ее подбадривала, говорила, что, может, оно и к лучшему, что в стационаре интересней, чем в сельском медпункте. Замдекана позвонил, куда надо, и направил Владу в приемный покой Института экспериментальной медицины. Начались занятия, после занятий девушка собрала учебники на завтра, сделала себе пару бутербродов и пошла в приемный покой. Ее прикрепили к медсестре, которая объяснила ей, что надо делать, а что не надо. Она просила Владу все делать тихо и не задавать вопросы. Вручила ей швабру и отправила мыть полы. Влада негодовала в душе. Она - будущий врач и какая разница, где мыть полы в сельской больнице или в напыщенном институте? Вдруг она услышала знакомый голос:
-Влада, тебя сюда направили?
-Да, - она смотрела на двух мальчишек-санитаров, одетых в такую же форму, как у нее, и не могла вспомнить, где она их видела.