Волнами накатывает туман, становится трудно видеть. Какая-то часть сознания подсказывает, что надо вернуться домой, что бегать здесь одной, в темноте — безумие, но я не могу остановиться. Ноги сами несут меня вперед, и мне не остается ничего другого, кроме как следовать за ними.
Дрожа от холода, прячу руки в карманы и бегу, спотыкаясь, дальше. Не представляю, куда. Как добегу — узнаю.
Под ногу попадает камень, и я падаю, вскрикнув от боли. Раздается звонок мобильника, и я приглушаю свои вопли до жалобного скулежа.
— Да? — говорю я, кое-как поднимаясь на ноги и дыша часто и неглубоко.
— Мы теперь так отвечаем на телефонные звонки? Имей в виду, что со мной это не пройдет.
— В чем дело, Майлз?
Отряхиваюсь и шагаю дальше по тропе — теперь чуточку осторожней.
— Да так, хотел тебе сказать, что ты пропускаешь из ряда вон выходящую вечеринку. А поскольку ты в последнее время любишь разные веселые праздники, я и решил тебя пригласить. Хотя на самом деле там не столько весело, сколько смешно. Это надо видеть — полное ущелье готов. Как будто Дракула проводит сбор соратников или что-нибудь в этом духе.
— А Хейвен там? — спрашиваю я, и что-то непроизвольно сжимается внутри.
— Ага, ищет свою замечательную Трину. Помнишь обещанную таинственную вечеринку? Так вот, видимо, это она и есть. Наша Хейвен не умеет хранить секреты, даже свои собственные.
— Они, вроде, больше уже не увлекаются готикой?
— Хейвен тоже так думала. Можешь себе представить, как она злится, оттого что оделась не к случаю.
Я как раз поднялась на вершину холма, и передо мной открывается долина, залитая светом.
— Говоришь, вы в ущелье?
— Угу.
— Я тоже. Собственно, я почти на месте.
Я начинаю спускаться по склону.
— Погоди… ты здесь?
— Ну да. Как раз иду в направлении огней.
— А сначала прошла через туннель? Ха-ха, поняла шутку? — Я молчу, и Майлз говорит: — А откуда ты узнала?
«Да так, очнулась от пьяного беспамятства, потому что черное перо пощекотало мне нос, увидела пророческую картину у стены в своей комнате и сделала то, что сделал бы всякий разумный человек на моем месте: схватила куртку, нацепила шлепанцы и выбежала из дома в ночной рубашке!» — думаю я, но этого, конечно, говорить не стоит.
Мое молчание вызывает еще больше подозрений.
— Тебе Хейвен сказала? — спрашивает Майлз довольно резко. — А мне клялась, что больше никому не говорила. Ты, конечно, не обижайся, но все-таки…
— Нет, Майлз, она мне ничего не говорила. Я сама узнала. В общем, я почти уже на месте, увидимся через минуту, если только не заплутаю в тумане.
— В тумане? Здесь нет никакого ту…
Он не успевает закончить фразу — мобильник вырывают у меня из рук. Трина улыбается мне и говорит:
— Здравствуй, Эвер. Я же сказала, что мы еще встретимся.
Глава 30
Наверное, нужно бежать прочь, звать на помощь, делать хоть что-нибудь. А вместо этого я застываю, словно мои резиновые шлепанцы пустили корни. Смотрю на Трину и не могу понять, как я здесь оказалась и что она такое задумала.
Скажи, любовь — дрянная штука, верно? — Трина улыбается, склонив голову к плечу, и оглядывает меня с ног до головы — Только встретишь свою мечту — парня, который, казалось бы, всем хорош… И туг выясняется, что он слишком хорош. По крайней мере, чересчур хорош для тебя. Не успеешь опомниться — и ты уже одна, несчастная, покинутая, и (будем говорить откровенно) почти все время под мухой. Впрочем, признаюсь, мне было любопытно наблюдать за твоим сползанием в подростковое пьянство. До чего предсказуемо, просто как по учебнику. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Ты готова обманывать, воровать — да что угодно, лишь бы добраться до выпивки Это значительно облегчило мне задачу. С каждым выпитым глотком твоя защита слабела. Да, алкоголь притуплял твою восприимчивость, но он же оставил тебя беспомощной и дал мне возможность без труда манипулировать тобой.
Она хватает меня за руку — острые ногти впиваются и мое запястье. Я пытаюсь вырваться, но это бесполезно. Трина, оказывается, чудовищно сильная.
— Вы, смертные… — Она поджимает губы. — Вас так забавно дразнить! Ты думаешь, я устроила такую сложную инсценировку, чтобы все быстро закончилось? Все можно было сделать гораздо проще. Да если бы я хотела, расправилась с тобой прямо в твоей комнате, пока готовила декорации. Было бы куда быстрее! Зато совсем не так весело. Для нас обеих, я правильно говорю?
Я тупо смотрю на нее: безупречное лицо, сложная прическа, идеально сшитое черное шелковое платье, где надо — облегающее, где надо — ниспадающее красивыми складками, подчеркивая ее красоту, от которой перехватывает горло. А когда она проводит рукой по блестящим медно-рыжим волосам, мелькает татуировка в виде уробороса. Я смаргиваю, и рисунок вновь исчезает.
— Итак, ты подумала, что это Деймен ведет тебя сюда против твоей воли. Прости, что разочарую, Эвер, но это сделала я. Все это — моя постановка. Обожаю двадцать первое декабря! Зимнее солнцестояние, самая долгая ночь в году, толпа нелепых готов, устроивших праздник в каком-то идиотском каньоне… — Она изящно пожимает плечами, а татуировка у нее на руке то появляется, то пропадает. — Извини мое пристрастие к драматическим эффектам. Впрочем, с ними жизнь становится увлекательнее, ты согласна?
Я снова пытаюсь вырваться, но Трина держит крепко. Ее ногти вонзаются в кожу, вызывая резкую боль.
— Предположим, я тебя выпущу. Что ты будешь делать? Бежать? Я быстрее. Кинешься к друзьям? Ох, какая неприятность — Хейвен совсем не здесь. Должно быть, по ошибке я отправила ее в другой каньон, на другой праздник. Она сейчас там бродит, бедняжка, в толпе убогих подражателей-вампиров, ищет меня. — Трина смеется. — Я решила устроить отдельный праздник, более интимный. — Она, улыбаясь, окидывает меня взглядом. — И, кажется, наша почетная гостья уже здесь.
— Что тебе надо? — спрашиваю я, стиснув зубы.
Она сильнее сжимает мне запястье, так что кости хрустят, и руку пронзает невыносимая боль.
— Не торопи события. — Она прищуривает невероятные зеленые глаза. — Всему свое время. Так о чем я говорила, когда ты так грубо перебила меня? Ах да, мы говорили о тебе! О том, как ты здесь оказалась, и что все на самом деле обстоит не так, как ты думала. Впрочем, в твоей жизни все не так, как ты думала, верно? И, сказать по правде, вряд ли когда-нибудь будет «так». Видишь ли, мы с Дейменом знакомы уже много лет. Много, много, много, много… Словом, ты примерно представляешь, как давно. Однако, несмотря на эти долгие прожитые вместе годы, снова и снова появляешься ты и встреваешь между нами!
Я смотрю в землю. Какая же я наивная дурочка! Трину никогда не интересовала Хейвен — все было затеяно ради меня.
— Ну, не надо так себя казнить! Ты не впервые совершаешь подобную ошибку. Я виновна в твоей смерти… сколько раз, дайте подумать? Увы, я сбилась со счета.
И тут я вдруг вспоминаю, что сказал Деймен тогда, на стоянке: «Не мог потерять тебя снова». Лицо Трины становится жестче, и я спешно прогоняю все мысли. Она ведь их читает!
Она обходит вокруг меня, не выпуская моей руки, так что приходится поворачиваться вслед за ней. Трина прищелкивает языком.
— Если память мне не изменяет, — а она никогда мне не изменяет, — в последние несколько раз мы играли и одну забавную игру под названием «Выбирай из двух одно». Думаю, следует сразу предупредить, что для тебя она заканчивалась не очень хорошо. И все же она никогда тебе не надоедала, так что, возможно, захочешь еще раз попробовать.
Я смотрю на нее. Голова кружится из-за этого верчения на месте, из-за остатков алкоголя в крови, из-за почти неприкрытых угроз.
— Ты когда-нибудь видела, как кошка убивает мышь? — Трина улыбается, у нее горят глаза, а кончик языка высовывается изо рта и тут же снова прячется, как у змеи. — С несчастной жертвой сначала играют, а потом, когда наскучит, кошка приканчивает мышку одним ударом.