А сейчас все бы отдала, лишь бы вернуться туда, в прошлое.
Наверное, Сабина, которая все время общается со своими коллегами-юристами и прочими важными шишками, считает, что ребенку все это совершенно необходимо. Не понимаю, почему у нее нет своих детей — то ли из-за большой загруженности на работе, то ли потому, что она все еще не встретила своего единственного, то ли потому, что она вообще детей не хочет… А может, из-за всего этого вместе.
Да, кажется, что я должна бы точно знать, ведь я экстрасенс. На самом деле я далеко не всегда могу разглядеть причины человеческих поступков, только вижу сами события. Например, целую цепочку образов, отражающих чью-то жизнь, вроде слайдов, только скорее в формате трейлера к фильму. Иногда вижу одни только символы, их еще и расшифровывать надо, как карты Таро — или как «Скотный двор» (мы его в прошлом году на факультативе по литературе проходили).
А вообще, все это очень приблизительно, и случается, я все прочитываю неправильно. К тому же многие картинки можно понимать по-разному. Вот однажды я увидела большое сердце с трещиной посередине и решила, что это знак несчастной любви, а женщина вдруг свалилась на пол с инфарктом. Пока все разберешь, можно сто раз запутаться, но сами картинки никогда не лгут.
Между прочим, не нужно быть ясновидящей, чтобы понять: мечтая о ребенке, люди представляют себе очаровательного малыша, а не голубоглазую блондинку с парапсихическими способностями и кучей проблем в эмоциональной сфере. Так что я стараюсь вести себя тихо и скромно и как можно реже попадаться Сабине на глаза.
И уж конечно, я не рассказываю ей о своих чуть ли не каждодневных разговорах с покойной сестрой.
* * *В первый раз я увидела Райли еще в больнице. Проснулась ночью, а она стоит у изножья кровати, в одной руке держит цветок, а другой мне машет. До сих пор не понимаю, что меня разбудило — Райли не окликала меня и вообще молчала. Я, наверное, просто ее почувствовала — словно электричество в воздухе.
Сначала я подумала, что у меня галлюцинации, еще один побочный эффект от обезболивающего. Проморгалась, протерла глаза — нет, не исчезла. Мне как-то в голову не пришло закричать или позвать на помощь.
Она подошла ближе, ткнула пальцем в гипс у меня на руках и на ноге — и как захохочет! Без звука, но все-таки — чему тут смеяться? Она заметила, что я злюсь, тут же сделала серьезное лицо и жестами спросила — больно?
Я пожала плечами. Обида от ее смеха еще не прошла, да и страшновато как-то было. Не до конца веря, что это действительно Райли, я все равно спросила:
— Где мама, папа и Лютик?
Она мотнула головой, как будто они стояли рядом с ней, но я-то видела только пустое пространство!
— Не поняла…
Райли улыбнулась и прижала сложенные вместе ладони к щеке — спи, мол.
И я смежила веки, хотя раньше ни за что не стала бы ее слушаться. Потом раскрыла глаза и говорю:
— Эй, кто тебе разрешил надевать мой свитер?
А она вдруг исчезла. Раз — и нету.
Честно говоря, в ту ночь я так до утра и не заснула — все злилась, что задала такой тупой, дурацкий, эгоистичный вопрос, упустила возможность узнать великие тайны жизни и смерти. Человечество мечтало об этом многие тысячи лет, а я… Нашла время шпынять погибшую сестричку за то, что она порылась в моем платяном шкафу! Что делать… Старые привычки и в самом деле живучи.
Когда Райли появилась во второй раз, я так обрадовалась — даже слова не сказала насчет того, что она напялила на себя не только мой любимый свитер, но и мои лучшие джинсы (они были ей длинны и собирались гармошкой у щиколоток), да еще взяла браслет с подвесками, который мне подарили на тринадцатилетие. Сестрица давно на него облизывалась. Я улыбнулась, кивнула, как будто ничего не заметила, и подалась вперед, чтобы рассмотреть ее получше.
— Так где мама и папа?
Может быть, если внимательно вглядеться, они появятся.
Райли с улыбкой взмахнула руками. Я широко раскрыла глаза.
— Хочешь сказать, они теперь ангелы?
Она скорчила рожицу и затрясла головой, держась за бока от беззвучного смеха.
— Да ну тебя!
Я откинулась на подушки. Нахалка она все-таки, хоть и мертвая. Но я не хотела с ней ссориться.
— Скажи хоть, как там, у вас? Вы, ну, это, живете на небесах?
Райли зажмурилась, вытянула вперед руки, словно что-то держала на ладонях, и вдруг прямо из воздуха возникла картина в резной золоченой раме.
Там явно был нарисован рай. Все будто подернуто белесой дымкой — густо-синий океан, изломанные скалы, золотистый песок, цветущие деревья и туманный силуэт островка вдали.