Гурен почувствовал угрозу.
Впервые за многие годы он стоял перед лицом противника, который представлял для него настоящую опасность.
В пределах Второго слоя тоже встречались сильные монстры, но все они были простые бездумные звери; в свою очередь Хранитель был не только сильным, но и разумным. Орк ухмыльнулся и сжал свои массивные кулаки, которые размером превосходили голову обезьяны. Последняя в свою очередь обеими руками обхватила деревянную тросточку и спросила:
— Зачем ты пришёл?
— Глупый вопрос.
Сун прикрыл свои морщинистые веки.
— Он просил передать, — неожиданно сказал Гурен. — Что сохранит тебе жизнь, если ты согласен подчиниться.
— Он… — прошептал Сун, а потом вздохнул. — В своё время, пока все остальные спали, я единственный решил отбросить свои Божественные силы… я принёс их в жертву, чтобы скорее проснуться и прийти на помощь своему народу; чтобы снова стать его наставником. Так я хотел искупить вину за трагедию, на которую я обрёк его много лет тому назад, — на этих словах обезьянка опустила голову, и в глазах у неё, казалось, промелькнули сотни лет воспоминаний. В это мгновение Сун стал напоминать старинное дерево на исходе своей тысячелетней жизни; а затем всё переменилось, и в глазах у него вспыхнул золотистый блеск:
— Они называют меня своим Хранителем — пусть так. Я буду Хранителем. Я не собираюсь бросать их на растерзание его… или чужому безумию.
Раздался треск.
Поверхность ледяного озера у них под ногами стала покрываться мириадами трещин, через которые вырывался разрушительный золотистый свет.
Гурен шагнул назад, но уже вскоре его широкий рот расплылся в плотоядной улыбке…
…
…
— Надеялся, что я не вернусь, мальчишка?
— Наоборот.
— Почему?
— Потому что я хочу убить тебя своими руками, — ответил Герон, пристально разглядывая своего отца.
Прямо сейчас последний сидел посреди просторного бассейна, наполненного золотистой жидкостью. Это целебный отвар, сделанный из драгоценных золотистых цветов, которые произрастали в южной пустыне. Его можно было использовать в качестве стимулирующего вещества во время тренировок (с недавних пор сам Герон пересел на такую диету, благодаря чему теперь не уступал силой заурядному орку) и как целительный раствор.
Когда Гурен вернулся после своего задания, на нём не было живого места. Всё его тело покрывали глубокие раны. Местами из них выпирали сломанные кости. На секунду Герон действительно заволновался, что его отец может умереть, — тогда их план пойдёт насмарку, — но в итоге последний всё же смог добраться до целебной ванны, и теперь его жизни, теоретически, ничего не угрожало.
— Ха… надменный выродок, ты потерял свой единственный шанс, — рассмеялся Гурен.
Герон, не обращая внимания на его замечание, спросил:
— У тебя получилось?
— Разумеется, — ответил Гурен и показал головой на сверток, который лежал возле бассейна.
Герон подошёл к нему, развернул и увидел, что последний представлял собой голову мохнатой обезьяны, причём очень старой — на вид ей было по меньшей мере несколько сотен лет.
На секунду Герон захотел спросить, действительно ли это был Хранитель, но воздержался.
— Хорошо. В таком случае я прикажу немедленно начать вторжение.
— Будь осторожней. Перед смертью он приказал своим рабам приготовиться к нашествию.
— И ты не смог ему помешать?
— Сложно заткнуть рот обезьяне, когда твои собственные кишки вываливаются на землю, — прыснул Гурен.
— … Пусть. Мы планировали убить его, чтобы драконы не смогли объединиться под его эгидой; приказ не имеет силы без короля. Рано или поздно между ними всё равно начнётся разлад. Хранитель был покровителем, без которого… хм? — неожиданно Герон прервал свою тираду и прищурился.
Действительно, Хранитель принимал активное участие в развитие расы чешуйчатых. Многие видели в нём наставника, учителя, отца, который готов разрешить любой вопрос. И со временем драконы стали от него зависимы. Почему птицы выгоняют своих птенцов? Чтобы последние научились жить самостоятельно. Иначе они так и не научатся летать…