И потащили Игоря к машине, а тот уже будто бы смирился со своей участью, даже кричать перестал, охрип совсем. Да и какой смысл сопротивляться?
Мотор взревел, и вскоре во дворе снова стало тихо, будто бы и не живёт здесь никто. Андрей распахнул входную дверь и вошёл в дом, где слышались приглушённые голоса. Пошёл на звук и увидел Яну и Остапова, сидящих на белоснежном диване, а вокруг разгром и катастрофа.
— Вот какого хрена вы её с собой взяли? — гневно полыхнул Андрей, а Остапов отмахнулся от него.
Яна улыбнулась Андрею, а внутри всё дрожало. Хотела прижаться к нему, но боялась, что уткнувшись в его грудь, вдохнув знакомый запах, разрыдается.
— Она это заслужила, — сказал Остапов и удивительно легко поднялся на ноги. — Ладно, я поехал. Милуйтесь, голубки.
И направился к двери, а Яна следила взглядом за шефом. Остановился в дверях, развернулся к ним и сказал:
— Воротынцев... Спасибо тебе. Когда вокруг одни суки и гиены, вот такие люди как ты находка.
И ушёл, а Андрей протянул руку, притянул Яну к себе, а она прильнула к широкой груди, пытаясь прийти в себя.
— Как ты? — спросил, целуя в макушку.
— Не очень. Но я справлюсь.
— Я знаю, ты сильная, моя девочка Янина.
— Нет, я слабачка, отвратительная размазня. Игорь такой козёл, а мне было жалко, когда его Остапов бил.
Яна всхлипнула, а Андрей снова поцеловал её волосы, поглаживая по спине.
— Он твой брат, потому и жалко.
— Он жадная скотина, а не брат! — выкрикнула почти истерически и замолчала, потому что в душе царил хаос, а на свободу рвалась истерика.
С этим спорить было сложно, потому Андрей промолчал. Да и какой толк в словах, если и так всё понятно?
— Ты бил его? — спросила, поднимая взгляд, а Андрей лишь кивнул. — Сильно?
— Не так, как хотелось бы, но зубов у него теперь точно не хватает.
Яна засмеялась, но слишком уж много горечи слышалось в этом звуке.
— Не надо было, правда.
— Ну, я и так долго терпел, прямо удивляюсь, где силы находил не размазать его по стенке.
— Поехали домой? — спросила и снова заглянула в почти чёрные глаза, проводя рукой по спинке носа, очерчивая надбровные дуги, обводя губы по контуру.
Андрей поднялся, подхватил Яну на руки, а она задохнулась от столь резкого рывка, и уткнулась носом в шею Андрея. Вдохнула аромат, закрыла глаза и почти мгновенно провалилась в сон. В объятиях самого лучшего мужчины на свете было тепло и уютно, а ещё спокойно. Будто бы именно здесь ей самое место. Неважно, что происходит вокруг, неважно, что случится после, они вместе и этого уже не изменить.
Андрей нёс Яну бережно, стараясь не разбудить, и думал о том, что в этой жизни многое получается не так, как хочется, но судьба их — всегда общая на двоих — дала второй шанс, и уж теперь они его не упустят.
— Я люблю тебя, Воротынцев, — сквозь сон сказала Яна, а Андрей усмехнулся.
Он и так об этом знал, только позволил себе забыть на бесконечные годы, а сейчас, сказанное тихим голосом, очевидное взрывалось внутри миллионом эмоций и радужных искр.
— Я тоже тебя люблю, зеленоглазая девочка Янина.
Улыбнулась, не открывая глаз, а он поцеловал её в нос, переполненный нежностью до самых краёв. Нежностью, которую не выразить словами, но способной залечить все раны. Потому что, вернувшись в город юности, Андрей понял, что именно здесь, рядом с Яной, и есть его дом.
Эпилог
Часы складывались в дни, дни переплетались в недели, в которых было слишком много счастья. Андрей, несмотря на тотальную занятости, стремился каждую свободную минуту быть рядом, и это стремление значило для Яны гораздо больше, чем все слова мира, красивые, но пустые.
Буйное зелёное лето сменилось осенью, полыхающей всеми оттенками охры, а следом пришла белоснежная зима. Снег — искрящийся, с блестящий на солнце — выпал в самом начале декабря, укрыв пушистым ковром крыши и ветви деревьев, и Яна вдыхала морозный кристально чистый воздух, и чувство, что очень скоро что-то обязательно изменится. Не понимала, откуда взялось это ощущение, но, появившись в душе однажды, не хотело покидать. И пришлось с ним мириться, убеждая себя в том, что если что-то в жизни и изменится, то только к лучшему.
Спеша каждое утро на работу, Яна часто думала о брате. Не хотела, а всё-таки в этом городе, где прошла вся жизнь, слишком многое напоминало о нём. Сложно вычёркивать из сердца людей, которые имели настолько большое значение.
Игорь не появлялся, скрываясь от тех, кто слишком хотел его смерти. Лишь однажды позвонил матери, блуждая по неведомым дорогам и растворяясь в воздухе безымянных городов, уверил, что с ним всё хорошо, и мама даже поверила. Она вообще так и не смогла смириться с тем, что её любимый сын способен на намеренную подлость. Находила для него сотню оправданий, и Яну это ранило, но думать об этом себе не позволяла. Пускай делают, что хотят, её это не сильно касалось. Лишь не хотела, чтобы отец о чём-то узнал, потому что у него работа и больное сердце, а папу Яна слишком любила, чтобы подвергать его здоровье опасности.