Выбрать главу

Я отомстил, при этом не испытав вообще никаких чувств. Даже малой толики кратковременного злорадного удовлетворения.

— Дорогой, пожалуйста, разрежь индейку.

— Конечно, милая. Для тебя — все, что угодно. Несколько взмахов ножом — и разделанное блюдо готово к употреблению.

Если бы не праздничный стол и собравшиеся гости, в разрезании птицы не было бы ничего примечательного. Обычное механическое действие без какой-либо эмоциональной окраски.

Четыре кровоточащих обрубка остались лежать на асфальте. С таким же успехом это могла быть свежевыпотрошенная рыба, вывалившаяся из перевернутого лотка уличного торговца. Прошел мимо, равнодушно окинул взглядом неприглядное зрелище, чтобы сразу забыть.

Запоминаются, оставляя след в душе, лишь яркие события. То, о чем помнишь спустя много лет.

Порубленные на куски охотники таковыми не являлись. А может, я так истово ненавидел, что просто-напросто перегорел.

Сбывшаяся мечта умирает.

Желание отомстить — тоже в какой-то мере мечта. После ее воплощения в жизнь не остается ничего, кроме пустоты. Бесформенной неощутимой субстанции, неотвратимо заполняющей все видимое пространство.

Нет мыслей, чувств и желаний. Ответ на последний вопрос — и финиш. Короткий выстрел из дробовика положит конец затянувшемуся фарсу.

Тот, кто на самом деле хочет умереть, действует наверняка. Никаких осечек, «вовремя подоспевшей помощи», «роковой» ошибки с дозировкой таблеток и прочих глупостей.

Палец жмет на спусковой крючок. Жизнерадостный рой картечи устремляется на свободу и…

Демон сомнения сливается с трупом без головы. Уж что-что, а мозги старый извращенец мне трахать не будет. «Зелау-З» позаботится о том, чтобы этого не случилось.

— Леееееееди и джеееееентльмены! Главный приз нашего шоу — обезглавленный покойник — достается самому достойному. Уникуму, способному останавливать время, доставать кроликов из цилиндра, развлекать публику карточными фокусами, походя отвечая на самые трудные вопросы, касающиеся жизни, смерти, предназначения и любви! Для него нет ничего невозможного! Кудесник из кудесников! Волшебник из волшебников!

Неподрааажаааааааемый!

Ииииииии…

Веееееееел ииииии иколепны й!

Встреееееееечайте!

Любиииииииимец публики.

Дееееееееееемон….

Соооооомнения!

Аплодисменты, леди и джентльмены!

Аплодисменты…

Зал утопает в овациях. Самое удивительное то, что все счастливы.

За исключением обезглавленного трупа.

Герда ответила сразу. Так, словно с нетерпением ожидала звонка.

— Это я. — Клипса сотового — печальное наследство Карусели, моя давно потерялась.

Истинная свобода приходит с осознанием, что уже нечего терять.

Если в этом есть хоть толика здравого смысла, тогда я абсолютно свободен.

— Поражена? Не сомневаюсь. Четверо высокоуровневых ноймов против двух наркоманов. Тебя можно понять. Я тоже удивился. Правда…

Разговор с другом отличается от беседы с человеком, который тебе нравится. В первом случае ты полностью раскован, можно не беспокоиться о том, что сморозишь глупость. Во втором присутствует скрытое напряжение и некая скованность.

Когда-то Герда мне нравилась. Теперь это в прошлом. Я разговаривал с ней отстраненно-спокойно. Как с тем, кто однажды предал.

— Ты ведь знаешь, почему я звоню? Догадываешься? Отлично. Тогда… Что с Каруселью? Хороший вопрос. Ее убили. Да. Твои друзья. Выстрелили в горло, а не в голову. Чтобы умерла не сразу, немного помучившись напоследок. У «Т.Ч.К.» своеобразное чувство юмора. Садисты предпочитают растягивать удовольствие. Не твои друзья? Ах тебе ужасно жаль? К тому же предупреждала? Сейчас расплачусь… Ты же знала ее лучше меня. Если девчонка вбила себе что-то в голову, уже не отступится… Не знаю всего? Чего, например?

Неважно, кто сильнее или слабее. Тот, кто считает себя правым, имеет моральное преимущество. Пускай оно ничего не стоит и ни на что не влияет. Но оно есть.

— Самого главного? Так расскажи, я с удовольствием послушаю.

— Они… — неуверенно начала Герда.

Когда по твоей вине погибает человек, трудно найти оправдание. В какой-то мере ей это удалось.

— …сказали… Или Кай, или ты. — Она едва не сорвалась на крик, в последний момент все же сдержавшись. — У меня не было выбора.