— Прощай.
— Прощай.
Вот так просто расходятся в море корабли. Чтобы уже никогда больше не встретиться.
Или почти никогда.
Группа захвата подъехала через десять минут. Но прежде чем появились охотники, ожила клипса сотового Карусели.
— Слушаю. — Разговор (пускай даже с незнакомцем) может скрасить утомительное ожидание.
— Это я! Узнал? — Судя по прерывистому шепоту, великий изобретатель был не на шутку взволнован.
— После того как представился, сразу, — честно ответил я.
Положа руку на сердце, звонок В. Вилли меня не обрадовал. Лучше бы это был кто-то другой. Например, милая незнакомка.
— Хорошо, что нашел тебя. — Сумасшедший гений не обратил внимания на иронию. — Есть новость…
— Плохая или хорошая?
— И то и другое.
— Если плохая, то о «Решетке Андервайзера» я уже знаю.
— Речь не о ней. Точнее, о ней, но не в том смысле…
— Вилли, — я старался говорить как можно мягче, — в каком «не таком»?
— Долго объяснять.
— Тогда не надо. От твоих объяснений начинает болеть голова.
— Хорошо, когда есть чему болеть, — рассеянно согласился он.
После чего без всякого перехода продолжил:
— Ты один? Рядом нет никого? Ну, понимаешь…
Я уже привык к тому, что подозрительный гений десять раз перестрахуется, прежде чем сделает шаг.
— Один. Четыре трупа не в счет. Если ты доверяешь сотовой связи. Говори, не стесняйся.
— Все шутишь?
— Пытаюсь.
— Понял. Вообще-то, это не совсем обычная связь. Ее не прослушать. Долго объяснять.
— Я уже понял, что у тебя не бывает коротких объяснений. Ближе к делу. Выкладывай чудную новость. Умираю от нетерпения.
— Хорошо. Короче говоря, я знаю, как взломать защитное поле.
В. Вилли мог ожидать чего угодно, только не смеха.
— Отлично! — Порой этот ненормальный творец бывал на редкость забавным. — Жаль, ты не к тому обратился.
— Почему?
— У меня нет денег.
— Мне нужны не деньги, а помощь. Нести прибор и, в случае чего, отбиться от нападения мародеров.
— Давай угадаю. Ты написал на чудо-изобретении большими красными буквами «Осторожно! Руками не трогать! Суперхрень поможет любому желающему преодолеть Андервайзер»?
— Не смешно.
— Тебе, может, нет, мне — да.
— Последнее время ты постоянно под кайфом. Как следствие, неадекватная реакция.
— Странно, что, зная о проблемах с наркотиками, ты обратился за помощью именно ко мне.
— Ну, понимаешь, — не слишком уверенно пробормотал В. Вилли, — старая дружба, проверенные связи. В общем, я тебе доверяю.
Я не стал уточнять, что именно он подразумевает под определением «старая дружба». А также решил не ворошить прошлое: вспоминая, как «старому другу» отказали в кредите именно в тот момент, когда он особенно остро нуждался в помощи.
— Так что скажешь? — Судя по прерывающемуся от волнения голосу, для В. Вилли это был вопрос жизни и смерти.
Вырваться из смертельной ловушки, покинув обреченный город.
На такие предложения принято, не задумываясь, отвечать «да».
В любом другом случае я поступил бы именно так.
Но сейчас я сказал «нет».
— Извини, сегодня я занят.
— Чем? — простонал непризнанный гений.
— Чем можно заниматься, когда наступил конец света?
Тупость обдолбанного нойма не знала границ. Ему предлагают спасение. Шанс один из миллиарда, а он, видите ли, занят.
— Долго объяснять, — я уже жалел, что ответил на вызов. — И вообще, мне пора.
— Подожди!
— Чего?
— Может, передумаешь?
В. Вилли двигали не дружеские чувства, а голый расчет. Лучше иметь дело с проверенными кадрами, чем доверять жизнь кому-то со стороны.
— Вряд ли. Увидимся в следующей жизни.
— Какой — следующей?!
Меньше всего мне хотелось внимать чьим-либо стенаниям.
— Прощай.
— Если передумаешь, позвони! — В. Вилли попытался спасти положение. — Канал будет открыт для твоего телефона.
— Слышишь, по…
Когда в двух метрах перед тобой взрывается светозвуковая граната, уровень звукового давления которой около 180 децибел, продолжать разговор невозможно. Во-первых, автоматическая блокировка отключает клипсу сотового. Во-вторых, вообще перестаешь что-либо слышать.
А если добавить к этому вспышку в тридцать миллионов кандел, останавливающую восприятие глазом картинки на время от десяти секунд до минуты (зависит от индивидуальности жертвы), становится ясно, что ни о каком «извини, прервалось» или «не могу говорить, перезвоню чуть позже» речь не идет.