Я перебила его.
— Незамужние девушки не могут делить магию с парнем встающим на крыло. Он выпьет из меня всё до сухой капли. Это во-первых. Во-вторых я золотая только на четверть, и чистому дракону могу навредить.
— Я вас и не прошу. У вас на шее висит амулет. Вы его хоть раз открывали?
— Пробовала, ни в какую. Его бабушка мне дала. Сказала, придёт время ты сама поймёшь. Но оно пока не приходит.
— Можно быть сейчас и есть это время?
— Я не знаю. Мне надо увидеть вашего брата, я пойму.
Отец выслушал меня, и как ни странно, согласился.
С разрешения старейшин, через семь талов мы были в клане Черных.
Латсир, чёрный дракон, ищущий столько времени встречи со мной, ставшей возможной только после битвы за изумрудных, пригласил в свой дом. Навстречу вышел высокий парень с золотыми, как свет Цергона, волосами. Кулон на моей груди обдал жаром, а отец застыл на месте. Я не понимающе обернулась к отцу, срывая с шеи цепочку с горящим камнем.
— Эсми, это твой брат.
Прошелестел еле слышно папа. Мы с золотым драконом уставились на него.
— Твоя бабушка потеряла сестру, я помню эти разговоры, слёзы… Я не знаю откуда и как. Открывайте камень, дети.
Я протянула Золотому кулон, и в его руках он распахнулся сам. И два голоса, мой и золотого выдохнули одновременно,
— бабушка?!…
В золотой оправе, впаянная картинка, две смеющихся девушки с золотыми волосами.
С Жэсмиром мы проговорили до заката Эны. С восходом Цергона он встал на крыло и я долго любовалась Золотым драконом купающимся в лучах родной стихии.
В Шу-Ардан вернулись втроём. Я, папа и Жэсмир. Заходя в зал старейшин столкнулись с Кордом и Тэссином, сердце прыгнуло к горлу и кровь застучала в висках. Но он кивнув, прошёл мимо, не поднимая глаз.
Крахт его дери, что же мне делать? Почему он даже не смотрит на меня?
ЛИССА
Два клана готовились к обряду. Меня ощутимо потряхивало, и хотелось сбежать от этой суматохи. Спрятаться, зарыться в норку и не высовывать нос. Если бы не Раяна, которая чувствовала себя не лучше, так бы и сделала.
Обряд проводили на источнике истинных, последний раз этот источник видел истинные пары лет восемьсот назад. Но и такого он вряд ли знает. Тут собрались все кланы Драго. Даже Золотой, пока единственный, и мальчик подросток, старший из Изумрудных.
Перед алтарём, высеченные из редких самоцветов, высились семь Богов. Каждый своей стихии. Пара должна положить перед ними дар принесённый невесте женихом. И, боги чья стихия была им близка в этой паре, наделяли дар благословением. Сюда приходили только истинные, для пар, которые просто искренне полюбили и хотели быть вместе, Храм Плодородия и Открытой души, стоял всегда с распахнутыми вратами.
Я сидела на подоконнике, нервно выводя на стекле рожицы, закорючки. Раяна металась по комнате, хватая то стакан с водой, то фрукты из вазочки и снова кидала, фрукты в воду, стакан в вазу. Я не выдержала.
— Да сядь ты, голова уже кружится.
— А, вдруг, мы с Кирсеном не истинные, и Боги отвернутся от нас?
Я вздохнула, этот вопрос, за последний час, она задаёт уже сотый раз. И сама же на него отвечает
— Я жить без него не смогу. И ждать потом ещё сто оборотов Драго, я не выдержу. Надо было идти в Храм, но тогда я не смогу его чувствовать, когда он в беде. Тут она была права.
Алтарь истинных открывался раз в сто лет. И попросить благословления могли не только те пары, которые готовились к нему. Такой союз связывал пары на все вечности. В какой бы жизни не возродилась душа, она найдёт своего единственного снова и снова. Почувствует его боль, через миры и пройдёт все барьеры и невзгоды, чтобы снова заглянуть в глаза любимого. Храм же благословлял драконов на тихое семейное счастье, радость близости, заботу о любимом и верность. Даже в минуты угрозы семье дракон встанет насмерть за жену и детей. Но потеряв любимых, они не уходят за грань следом, а продолжают жить и могут снова обрести счастье.
Виера пришла утром, расцеловала нас, поправила прически и наряды, укоризненно покачала головой, глядя на покрасневшие глаза и вздохнула.
— Вижу готовы, красавицы. Про вампиров только слышала, теперь и вижу. Уговор, никого не кусать, особенно статуи Богов, не оценят.
И напряжение как рукой сняло. Умеет Виера своим ворчанием успокоить.
У алтаря, кроме нас с Кристианом и Кирсеном стояли две пары Зелёных драконов, пара Чёрных и Красный и Чёрная. И у всех девушек были красные глаза. Я улыбнулась Виере, кусать не будем, мы сообща этими статуями позавтракаем.
Первыми к алтарю подошли Красный и Чёрная. Положив дар в чашу перед Богами, положили руки на камень-алтарь. Вспыхнул и погас свет, на пару опустился сияющий покров, и мягким сиянием охватило три статуи Богов. Из чаши поднялись дары невесте и жених, теперь уже муж надел на любимую диадему, кольцо, вдел серьги в уши. Один браслет протянул ей, второй взял сам и одновременно надели друг другу на предплечье, браслеты вспыхнули и поползли по руке вязью, исчезая в этих причудливых рисунках. Это было завораживающе.
На негнущихся ногах подошла и вложила свою трясущуюся ладошку в руку Кристиана. Всё шло как во сне, и когда нас окутал свет, и все семь Богов засияли, под сводом огромной пещеры пронёсся изумлённый вздох. Уже отойдя к в сторону уступив место следующей паре, я ошалело рассматривала вязь серебристых, мерцающих рисунков, начинающейся с щеки и оплетающих шею и руку до запястья.
Когда пришла в себя у алтаря стояли Кирсен и Раяна. И опять пещера загудела вздохом, пять статуй Богов засияли даря благословение. Свет вспыхнул. Драгон тар Дадмиар обратился к собравшимся драконам.
— Есть ли ещё среди нас, кто хочет прийти к Богам за благословением?
Стояла оглушительная тишина. И, только старейшина открыл рот, чтобы объявить об окончании церемонии, к алтарю вышел Тэссин. Он повернулся к Ледгару, преклонил колено, и протянул ему удивительной красоты украшения,
— Примите ли мой дар, тэр Драгон Ледгар? Прошу в жены вашу дочь Эсми.
В толпе всхлипнул женский голос и в расступившийся от народа коридор вышла заплаканная позолоченная драконница. Тэссин подскочил к ней и обнял. Ледгар сам положил дары в чашу, и пять богов благословили пару.
За спиной послышался ворчливый голос Виеры.
— Ящер бестолковый, сам мучался и девчонку извёл. Давно надо было ему сказать, что Чёрный свататься прилетал. Да закрутилась я с вами, забыла…
Мы с Кристианом переглянулись и прыснули в ладони.
Счастье может быть безграничным. Чувства обнажаются до дрожи в кончиках пальцев. Сердце трепещет от восторга. Кто сможет описать счастье? Каждый его чувствует по-своему, и у каждого оно своё. Моё лежит рядом и упорно делает вид, что спит. Потому, что я вожу пальцами по его подбородку, широкой и мощной груди, обвожу кубики на животе…
И тут он не выдерживает, хватает меня впиваясь в губы. Коварный дракон.
— Я тебя люблю.
Смотрю в его глаза, оттуда на меня смотрит вечность.
— Как долго я тебя искал… Как долго.
Его сильные руки обнимают меня нежно, прижимая к себе. Вздох переплетается, становясь одним на двоих, одно сердце, одна душа.
Эна протягивает луч в комнату и кладёт нам на подушку Энотеру, лунный цветок, погладив мои волосы, стесняясь, прячется в облако.
И, тут вспомнив, я вскакиваю и вытаскиваю картину, которую подарила Ждана, а я так и не решилась посмотреть. Руки подрагивали, когда разворачивала упаковку.
И мы с Кристианом замерли.
Два дракона парили в небе, поднимаясь всё выше и выше. Гордый и сильный Бронзовый нежно поглядывал на изящную, тоненькую Лунную. А вслед за ними клином поднимались семь юнных, ещё неуклюжих, только вставших на крыло, драконят всех цветов земель Драго. А на земле заканчивая оборот, поднималась на крыло юнная Лунная.