Мы с Кристианом расхохотались. Он крепче сжал мою ладошку,
— Пойдем на балкон.
Кивнула.
Это был не балкон, балконище. Да здесь самолёт может приземлиться. И, вдруг, до меня дошло. Здесь и дракон свободно взлетит и приземлится.
Вид отсюда был такой, что я долго не могла прийти в себя. На сколько хватало глаз, расстилался удивительной красоты, лес, река, с изумрудной водой, сбегала с высоких гор небольшим водопадом, и огибая лес, неслась к другому горному хребту. В небе парили огромные птицы.
— Грифоны.
Пояснил Кристиан.
— Пройдохи, вся почтовая служба в их пронырливых лапах. Но надёжнее этих птичек не найдёшь. Поэтому без этих каркуш не обойтись. Да и скорость, с которой они перемещаются, неподвластна больше никому. Мыслеречь драконов действует на небольшом расстоянии. Эмоции передаются дальше. Только истинные могут слышать друг друга на большем расстоянии, чем остальные.
Он посмотрел в мои глаза с тоской. Понимаю, я всех разочаровала. Я не слышу, и даже он не слышит меня. Но я чувствую его. Сказать? А, вдруг, это не то. Может мне просто кажется. Я и на земле всегда ощущала чужие эмоции. А мамины рвали сердце. Я занималась с учеником, разучивая ноты, когда моё сердце почти перестало биться, перехватило горло. Я сорвалась домой, бежала три квартала, ворвалась в квартиру, чтоб поймать последнюю мамину улыбку и тихое «прости».
Кристиан что то почувствовал, прижал меня к себе, поглаживая по волосам. Я опять слушала громкий стук сердца, как тогда, под крылом его дракона.
— Я обещал горы злата и серебра… показать.
Тихо рассмеялся он.
Вход в сокровищницу не охранялся, но думаю что без магии тут не обошлось. Кристиан впустил меня и свет медленно, словно кто то легонько дул, начал заполнять помещение. Это напоминало грот, низкие своды не давили, а создавали ощущение небольшой, но поистине красивой пещеры. Вдоль стен грота притаились полочки и лавки на которых стояли сундуки. На другой стороне стены было развешено оружие. Луки, мечи, ножи, стилеты. Всё было ухожено и тускло блестело. Провела пальцами по холодной стали. Вспомнила нож, необыкновенной красоты, лежавший у мамы в столе. Она часто его доставала, когда спросила её, откуда, она пожала плечами. Посмотрела мутными глазами, и прошептала «я не могу вспомнить… не могу». Я отошла от оружия.
-Нам оно почти не нужно, дракон сам по себе оружие. Но в когда мы не сливаемся со своей сущностью, на незнакомых или не дружественных землях приходиться быть осторожным.
Кристиан подошёл к самому маленькому сундучку. Открыл и я обомлела. Пара браслетов, кольцо, серьги и диадема. Тончайшее кружево из серебра, золота и бронзы оплетали камни похожие на альмандин. Фиолетовые камни переливались и манили.
Альмандин, камень верности. Я посмотрела на Кристиана.
— ?
— Это твои. Я приехал в ваш клан, просить твоей руки. Но меня отправили обратно, пообещав дать ответ через семь Цергонов. Больше я тебя не видел.
Кристиан сжал кулаки, по его лицу пробежала судорога боли. Но он быстро взял себя в руки.
— Примешь?
Я с сомнением покачала головой.
— Нет, Кристиан, прости. Не сейчас. Когда вспомню. Не сердись.
Он понял. Обнял и я затихла на его груди, слушая сердце.
КРИСТИАН
Я не знал как себя вести с Лиссой. Она то смеялась, то начинала грустить. Не отталкивала, не вырывалась из моих объятий, но замирала как испуганная птичка. Я чувствовал весь спектр её эмоций. От удивления, радости до печальной грусти.
В сокровищнице показав ей свадебный подарок, который пролежал тут четыреста лет, волна восхищения коснулась меня и затихла, когда я ей рассказал, что это за украшения. Взять их она отказалась. Вежливо и почти спокойно. А мне хотелось прямо сейчас надеть ей на голову диадему, браслеты на тонкие, изящные руки, и свадебное кольцо на пальчик.
Да, я поторопился. Она расстроилась. Выйдя из сокровищницы, наткнулись на Виеру. Старушка выцепила из моих рук Лиссу и была такова. Я смотрел им вслед. Хотелось бить стены, ломать, орать. Схватить её, зацеловывать глаза, губы… Выскочил на балкон и расправил крылья.
Дракон чувствовал себя ещё хуже. Он злился, нервничал, требовал взять своё. С трудом подчинил его. Но взревели мы вместе пролетая над горами.
Домой вернулся, когда Эна начала тушить своё сияние.
Зашёл к Корду, он только вернулся с дозора.
— Ничего себе ты Драго трясёшь. Даже испугался, что разобьёшься. — Усмехнулся друг. — Горы хоть целы?
Я махнул рукой.
— Как граница?
— А что ей будет. Красные отселились в горы Ша-Дар. Границу не нарушают. Что у них там, крахт знает. К Чёрным никаких претензий, они договора исполняют от когтей до хребта. Только паренёк их трётся у нашей границы. Но этого я не гоняю, на дочку Лидмара наглядеться не может. Молодой ещё, безобидный.
У Зелёных праздник, природники. — Усмехнулся — Обещают хороший урожай. Значит волноваться не о чем. У Серебристых снег во все стороны летит. Старейшины говорят к нам делегация едет.
Корд посмотрел на меня вопросительно.
— Да. Тар-Ис Ноэрдан с тарой Левадой, с сыновьями и дочками.
— Увезут?
— Если Лисса согласится, я не вправе её задерживать.
Корд похлопал меня по плечу.
— Вина?
— Нет, дружище, я уже успокоился.
Просидев у Корда три тала, обсудив дела, да и просто наговорившись ни о чём, пошёл домой.
ВИЕРА
Девочка была расстроена. Что то мучало её. Я смотрела на её поникшие плечи, острая жалость пронзила сердце. Я даже представить не могу, что сейчас с ней твориться. Жить в мире людей, знать, что она такая же как и те, кто её окружает. И, вдруг, какая то сила не даёт умереть, тащит через Грань к страшным неведомым драконам. И тут узнать, что ты тоже дракон, но рождённая сотни лет назад. А до этого пережила ещё несколько перевоплощений, погибая в каждом из них совсем молодой. Принять себя не той, что родили земные мать и отец, а ту изначальную драконницу, что дали Боги.
Взяла в руки её дрожащие ладошки.
— Давай поговорим, милая.
Лисса долго молчала, словно собирая воедино все мысли и чувства.
— Я всегда чувствовала, там.. дома… маму, отца. Здесь Кристиана. Все его ощущения, словно мои. Он обнимает меня не касаясь, целует, не трогая губ, успокаивает тёплой волной. Я понимаю когда ему плохо или хорошо. Вот сейчас, я не вижу его, но ему плохо, очень. Он мечется и его душа кричит. А моя рвётся к нему. Но мне страшно от этого чувства, я не могу принять его как своё, словно навязанное. И в то же время, забываясь, я принимаю как своё, где то глубоко в сердце горит огонёк, он согревает и тянется к Кристиану. А потом я опять пугаюсь.
Я слушала затаив дыхание.
— И, понимаете, это было сразу. С того дня как я оказалась у реки, а он лежал без сил. Я боялась не его, а боялась потерять этого дракона.
Лисса испуганно посмотрела в мои глаза. Я мысленно подбодрила, рассказывай, девочка. Говори.
— Когда мы ещё летели сюда, я чувствовала, что меняюсь. Не только внешне. Внутри, вот здесь, — Лисса положила ладонь на грудь. — Что то жжёт, скребёт и рвётся наружу. А как отпустить, не знаю. Что это?
Я задумалась. Если это магия, то почему Лисса не может её отпустить. Тем более если сама этого хочет. Было бы большой удачей, если магия прорвётся в ней. То, что ей жить без крыльев, она восприняла почти спокойно. Потому что не помнила их. Блок есть, но я его не вижу. Я вообще эту девочку не вижу. За ней можно вскользь наблюдать только если она чуть ли не за руку держит того, кого вижу я. Но только именно в этот момент, не более. Для меня это совершенно непонятно. Я вижу даже то, что жрёт сейчас кот на кухне, и то как он доволен, что смог упереть кусок отборного мяса и его не поймали. Вот паскудник.