Владимир, напротив, был мягким, задумчивым мальчиком, пропадавшим в книгах и читавший взахлеб все, до которых мог дотянуться. Его интересовали философия, психология, он зачитывался Выготским и Леонтьевым, мог наизусть цитировать Монтеня, которого читал в оригинале. В семье вообще было негласное правитло: не читать никаких переводов - только источники, только на языке оригинала. Правило действовало неускоснительно. Владимир, по протекции отца получивший допуск в некоторые закрытые библиотечные и архивные фонды, все выходные пропадал в них, появляясь только к началу учебной недели. Повариха частенько передавла ему с шофером обед в библиотеку или в архив.
Гостей в семье любили, но, поскольку для них попросту не оставалось времени, приглашали не часто. Да и сами гости появлялись редко, и только по существенным причинам: дни рождения, годовщина свадьбы - да и не все праздники шумно отмечались - бывало, что Николай свой день рождения проводил в альпинистском походе в Кавказских горах, Нина - выступала с оркестром в каком-нибудь клубе, а сама Татьяна - в командировке где-нибудь в Саянах или в Вычегорске, подбирая мрамор для новой станции метро или придумывая облицовку к дому культтуры или учебному корпусу нового вуза.
Модная в Москве в то время верховая езда с "дамским" седлом была не в чести в семье потомственных казаков: Григорий Васильевич нашел в подмосковном совхозе отличных английских верховых, невесть как оказавшихся в совхозных конюшнях, и девочки почти каждые выходные, начиная с семи - десятилетнего возраста (старшие девочки, Нина и Мария, с десяти лет, Женечка - с семи), осваивали все тонкости верховой езды. Экзамены каждое лето отец принимал у них в кубанских степях, выезжая с друзьями-казаками в степи, на козацких конях, невысоких, но вертких и горячих кровью, послушных далеко не каждому седоку.
Про мальчиков и говорить нечего: Николай и Владимир искренне любили ездить верхом, видимо, кровь влияла... или звал запах кубанских степей, ковыльных, пряных, с дрожащим маревом неба под высоким палящим солнцем.
Что касается Григория Васильевича, то летние джигитовки на Кубани он старался не пропускать: семью, после побывки в Сергиевской, отвозил на море, в Лазаревскую, а сам возвращался в станицу, живя у оставшихся там родстенников или друзей, и работая наравне со всеми на уборке в станичном колхозе.
Жизнь была светлой, радостной, и семья пила ее, как из полноводной реки: вдоволь, неспешно, открыто и доверчиво встречая каждый новый день, и зная, что он будет лучше, чем вчерашний.
Но в 1940 году произошли некоторые изменения. Григорий, в одну из своих командировок, встретил очень интересного человека.
Глава 2
В начале февраля 1940 года Григорий выехал в командировку в Ейск. Расследовалось дело контрабанды в ейском порту. Оно было муторным, невнятно тянулось, местные следователи не справлялись, а может, и не хотели глубоко копать, вот и вызвали московского специалиста. Свидетелем по делу проходил портовый грузчик, который поразил Григория: почти двухметровый богатырь, с умным цепким взглядом, по виду работяга из работяг, но говорил правильным литературным языком, а когда Григорий, упомянув швартовавшиеся в декабре 1939 года французские суда, перечислил по-французски тоннаж судов, их названия, порты приписки и груз, грузчик, как ни прятал взгляд, стало понятно, что язык он понимает.
И, хотя работяга никоим образом не был причастен в расследуемому делу, да и свидетель из него, как выяснилось, тоже не состоялся, Григорий решил выяснить, что за странный грузчик ему попался.
Оказалось, что Никифор М. при царском режиме был ни много ни мало, а начальником городского вокзала, железнодорожной станции города Ейска, и в грузчики ушел после того, как большевики захватили Ейск и окончательно установили в нем советскую власть.
Никифор был вдовцом, а его единственная дочь, встретившая революцию гимназисткой выпуского класса, оказалась замужем за бывшим царским офицером, перешедшим на сторону большевиков и работавшим инженером - строителем железнодорожных мостов. Царский офицер был прежде капитаном технических войск, и сейчас продолжал заниматься любимым делом: проектированием железнодорожных мостов. Строительством мостов он тоже занимался. Степан К. был из рода обрусевших немцев, перебравшихся в Россию по приглашению Анны Иоанновны, и мужчины в роду традиционно становились военными, служившими на благо новой родины, инженерами, учеными.