Вечные ценности. Статьи о русской литературе [litres]

А в роскошной форме гусарской
Благосклонно на них взирал
Королевы мадагаскарской

Самый преданный генерал.

Они – жители Мадагаскара – представлены так:

В раззолоченных паланкинах,
В дивно-вырезанных ладьях,
На широких воловьих спинах
И на звонко ржущих конях
Там, где пели и трепетали
Легких тысячи лебедей,
Друг за другом вслед выступали
Смуглолицых толпы людей.

Люди и их основное богатство:

Между ними быки Томатавы,
Схожи с грудою темных камней,
Пожирали жирные травы
Благовонием полных полей.

Все стихотворение носит совершенно необычный в стихах Гумилева об Африке визионерский характер. Действие происходит во сне:

И мне снилось ночью: плыву я
По какой-то большой реке.

Из недоумения автора выводит только необычное, чудесное происшествие:

Красный идол на белом камне
Громко крикнул: – Мадагаскар! —

А в дальнейшем он лишь с трудом вырывается из обаяния грезы:

И вздыхал я, зачем плыву я,
Не останусь я здесь зачем;
Неужель и здесь не спою я
Самых лучших моих поэм?

Некоторые детали позволяют предположить, что большая река может быть скорее всего Бецибукой или ее притоком Икупой, служащими связью между столицей острова Тананаривой и западным его побережьем, выходящим на Мозамбикский Пролив Индийского Океана.

Дата написания стихотворения в точности неизвестна; но сон Гумилева явно приурочен ко времени независимости Мадагаскара, то есть до 1896 г.

Стихи о Полинезии русских эмигрантских поэтов часто носят не совсем приятный туристический налет.

Все же стоит отметить вещи Б. Нарциссова[43], как «Мауна Кеа» и «Океания», и В. Анта[44], как «Гавайские мелодии». Из этих последних выделим наиболее удачное стихотворение «Полинезийский центр», начинающееся строфой:

Мы знаем Джека Лондона рассказы
О южных экзотических морях,
О дивных островах и дикарях,
Тайфунах и о случаях проказы.

Тогда как довольно поверхностная вещица «В темноте» неплохо передает впечатления путешественника от беглого взгляда на Гавайские острова, и чарующие:

Ананасы, гуавы
И цветов перевалы,
И душистые травы,
И шершавые скалы

и несколько страшноватые:

А во мраке провалов,
Где пещеры – берлоги
Между черных кораллов
Залегли осьминоги.

Выпишем еще из цитированного уже «Полинезийского центра» меткую характеристику полинезийцев в целом:

Полинезиец, смелый мореход,
Бродяга тихоокеанских вод,
Единственный там древний обитатель,
При примитивной технике своей
Строитель первоклассных кораблей,
Земель необитаемых искатель.

В согласии с его характером, у более выдающегося поэта, Бориса Нарциссова, пробивается в стихах мистическая жуть:

Белые волосы белая дева
Разостлала по склону горы
Волосы тают – из горного чрева
Горячо выходят пары…

Вдруг по тропинке прорвется сверканье —
Это значит – по камню скребя,
Белая женщина в скрытом вулкане
Вдруг учуяла мясо – тебя.

Или:

Вот посвежеет, с бурунов задует…
В зелени лунных ночей
На берег страшные выйдут Ондуэ
С дырами вместо очей.

Закончим наш очерк прекрасным стихотворением Бальмонта, написанным в 1912 г. (автор был первым русским поэтом, посетившим южные моря), с исключительной глубиной затрагивающим загадку происхождения народов Полинезии, да и Океании вообще:

Тишь

Вот она – неоглядная тишь океана, который зовется Великим,
И который Моаной зовут в Гавайики, в стране Маори.
Человек островов, что вулканами встали, виденьем возник смуглоликим,
И кораллы растут, и над синей волной – без числа острова-алтари.

«Голос Зарубежья», Мюнхен, декабрь 1983, № 31, с. 29–33.

Индия духа

А. П. Керн, – та самая: «Я помню чудное мгновение», – запечатлела в мемуарах, как Дельвиг представил Пушкину маленького братишку, говоря, что он пишет стихи в романтическом жанре. Александр Сергеевич попросил мальчика прочесть свое сочинение, и тот, не робея, продекламировал:

Индиянди, Индиянди, Индия.

Пушкин в восторге расцеловал ребенка и воскликнул: «Он, точно, романтик!» Великий поэт и тут, как обычно, выразил мысль глубокую. Индия (и Испания; но в другом плане) навсегда стала спутницей русской романтики. Не зря Гумилев к любимой девушке обращался:

День, когда ты узнала впервые,
Что есть Индия, чудо чудес,
Что есть тигры и пальмы святые,
Для меня этот день не исчез.

43

Борис Анатольевич Нарциссов (1906–1982) – поэт и переводчик. В молодости жил в Эстонии, входил в Юрьевский цех поэтов. Окончил Тартусский университет по специальности химия. Во время войны жил в Германии, затем в Австралии, откуда переселился в США, где жил в Вашингтоне. Выпустил несколько сборников стихов, занимался переводами Эдгара По, а также эстонских поэтов.

44

Владимир Николаевич Трипольский (псевд. Владимир Ант; 1908– 1980) – поэт, журналист, инженер-гидротехник по специальности. Жил и работал в Киеве. В 1943 уехал с беженцами в Германию. В 1951 переехал в США, в Нью-Йорк, затем в Сан-Франциско. Занимался литературной деятельностью, был одним из председателей кружка «Литературные встречи», сотрудничал в газете «Русская жизнь».