— Трамвая долго ждали, — оправдывался Ван Ваныч.
— Будем считать причину уважительной.
В комнате сидели Кузнецов и молодая женщина.
— Нина, — представилась она.
— Моя двоюродная сестра, — уточнила Артамонова.
— Анатолий...
— Модестович, — подхватила Нина и рассмеялась. — Наслышана о вас от Зины.
— Видал? — сказал Кузнецов, подмигивая. — Я же говорил когда-то, что берегись Зинаиду Алексеевну, опасная женщина!
— Она у нас прямо тигрица! — Нина сделала испуганные глаза.
— Интересно знать, почему же до сих пор нет ни одной жертвы этой тигрицы? — оглядываясь, сказала Артамонова.
— Жертвы на столе! — Ван Ваныч согнулся над столом, принюхиваясь и чмокая губами. — Прошу! — пригласила хозяйка.
«Ладно, — сказал себе Анатолий, — посижу часок-полтора и поеду. К десяти буду дома, ничего страшного...»
Кузнецов разлил в стопки водку — женщинам тоже — и предложил выпить за новорожденную.
— А я предлагаю сначала за успехи Анатолия Модестовича, — возразила Артамонова.
— Что вы, Зинаида Алексеевна... — смущенно пробормотал Анатолий.
— Не спорьте, пожалуйста! — И она выпила.
Разумеется, уйти не удалось ни через часок-полтора, ни через два. Где-то после третьей стопки, когда пили уже за здоровье и успехи всех присутствующих, сделалось легко, просто, собственное поведение перестало казаться предосудительным, а возможное объяснение с женой и с тестем ничуть не пугало. Ну, задержался немножко в компании... Ну, выпил... Что из того?.. Не каждый день он задерживается, в конце концов!
— Что это вы такой задумчивый? — наклоняясь к нему, шепнула Нина. — Давайте потанцуем!
— Я бы с удовольствием...
— Извините, — сказала она. И спросила: — Вы на каком фронте воевали?
— На Втором Украинском.
— А Зинин муж на Первом. Вы танкист?
— Нет. А почему вы решили, что я танкист?
— Так просто. — Она пожала плечами. — По-моему, до войны все мальчишки мечтали быть танкистами. Слушайте, какая замечательная песня!.. — Нина подняла руку и в такт мелодии мерно покачивала головой. — На итальянском, — прокомментировала она. — «После тебя я не буду любить...» Исполняет Тино Росси. Вам нравится?
— Честно говоря, я не очень силен в итальянском, — пьяно пошутил Анатолий.
Нина расхохоталась громко, заливисто.
— А вы, оказывается, большой шутник! Хотите выпить со мной?..
— Анатолий Модестович! — окликнула Артамонова. — Я буду ревновать!
— Нечего, нечего! — сказала Нина. — Танцуешь и танцуй, не мешай людям беседовать.
— Вот именно, — подхватил Кузнецов, беря Артамонову за талию.
— Ах вы дамский угодник!
— Как говорится, дорогая Зинаида Алексеевна, такова жизнь. В моем возрасте мужчинам только и остается, что угодничать! А вот Анатолий Модестович может реально угрожать женской добродетели!..
— Вы думаете? — Артамонова внимательно посмотрела на Анатолия, перевела взгляд на сестру и, пожав плечами, закружилась в танце...
Пожалуй, все сложилось бы иначе, если б Анатолий чуть раньше вспомнил, что и Ван Ваныч, и Кузнецов живут в городе — им не надо ехать поездом. А он забыл. Вернее, как-то не подумал об этом. Не подумал даже тогда, когда все вместе — около двенадцати ночи — вышли от Артамоновой и Нина попросила его проводить ее домой.
Она жила у Театральной площади, Артамонова — на Владимирском проспекте, и пока они дошли, был уже почти час.
— Вот и пришли, — останавливаясь у парадной, сказала Нина. — Спасибо вам, что не бросили меня.
— Что вы!.. Мне было приятно.
— Правда?
— Честное слово.
— Зябко что-то. — Она поежилась и вздохнула. — Ночи стали холодные, верно?
Только теперь, услышав слово «ночь», Анатолий спохватился.
— Как отсюда на Московский вокзал добираться? — с тревогой спросил он, оглядываясь по сторонам.
— Вы за городом живете? — Нина сделала вид, что удивлена. В действительности она прекрасно знала об этом.
— Да...
— Что же делать, что же делать?.. Вы опоздали на последний поезд! И такси не найти! Все из-за меня, дурочки!..
— Может, успею? — сказал Анатолий, понимая, что уже поздно.
— Не знаю, ей-богу... — кусая ногти, говорила Нина. — Можно, конечно, переночевать у нас, у меня отдельная комната... Вам ведь больше негде ночевать в городе?
— Негде, — признался Анатолий.
— Значит, ничего другого не остается. Пойдемте. — Она взяла его за руку.
— Не стоит. — Он осторожно освободил руку. — Я, пожалуй, поеду к Ван Ванычу...
— А вы знаете, где он живет? — недоверчиво и явно разочарованно спросила Нина.