— Вам в К. С.& Е. понравится, — сказал Гордон Спелл. — У нас и правда отличная обстановка. Вот увидите.
Он уговорил ее выпить еще шерри, и, пока он ходил за выпивкой, она думала о том, когда же ей удастся познакомиться со всеми теми сотрудниками К. С.& Е., кого он за это время упомянул. Мисс Айвигейл, прищурившись, посмотрела в ее сторону, но затем, сделав вид, что не сообразила, кто это, отвернулась. Брюнетка-секретарша, которая пришла в паб с двумя мужчинами, Анджелу в лицо, естественно, не запомнила. Единственным человеком, с которым познакомил ее Гордон Спелл, был пока что Томми Блайт, но тот стоял у камина вместе со всеми и держал за руку какую-то девицу.
— Этот паб принадлежит К. С. & Е., — пояснил Гордон Спелл, — возвращаясь с выпивкой. — Все, кого вы здесь видите, — штатные сотрудники нашей компании. — Он улыбнулся, и его запавший глаз дернулся. — А ты мне нравишься.
Она улыбнулась в ответ, не зная, что сказать. Он взял Анджелу за левую руку и легонько пожал ее.
— Не верьте этому человеку, Анджела, — сказала, проходя мимо их столика, мисс Айвигейл и похлопала Гордона Спелла по затылку. Ужасный человек, — добавила она.
Анджела обрадовалась, что мисс Айвигейл узнала ее и к ней обратилась. Ей пришло в голову, что ее начальница, вероятно, близорука, — иначе бы она конечно же ее узнала, когда смотрела в ее сторону.
— Пошли, выпьем, — позвала их мисс Айвигейл на обратном пути из уборной.
— Нам и здесь неплохо, Пэм, — обронил Гордон Спелл, но мисс Айвигейл уходить не собиралась.
— Не очень-то ты вежлив, дружок, — сказала она Гордону Спеллу, когда они, втроем, встали и направились к стойке. На это Гордон Спелл сказал ей, что она выпила лишнего.
— Это моя секретарша, Алек, — сказала мистеру Гемпу мисс Айвигейл. — Вместо Сью. Анджела Хосфорд.
Мистер Гемп пожал Анджеле руку. Аккуратно сложив красное пальто на пустой табурет перед стойкой, он спросил Анджелу, что она пьет, и, пока та бормотала, что больше ничего пить не будет, Гордон Спелл опять взял ей полусухое шерри, а себе — джин и все тот же апельсиновый сок «Бритвик». Анджела заметила, что Гордон Спелл злится. Его запавший глаз закрылся опять. Другим глазом он сверлил мисс Айвигейл.
— За вас, Анджела, — сказал мистер Гемп. — Рады видеть вас в К. С.& Е.
— Спасибо, мистер Гемп.
Какие-то люди уходили из бара, они махали на прощанье группе, с которой стояла Анджела. Один человек задержался возле них, что-то сказал мистеру Гемпу, а затем остался пропустить еще стаканчик. Стоя у камина, брюнетка вместе с какой-то девицей слушали Томми Блайта, который рассказывал им про автоприемники, объяснял, какие стоит покупать, а какие нет.
— Я привел ее сюда просто выпить, — говорил Гордон Спелл мисс Айвигейл, с трудом сдерживая раздражение. — Я хотел, чтобы малютка познакомилась с людьми, только и всего!
Мисс Айвигейл посмотрела на Анджелу, и Анджела ответила ей напряженной улыбкой.
Напряженной оттого, что речь шла о ней. Однако мисс Айвигейл в ответ не улыбнулась — и не потому, что ее не разглядела: на этот раз расстояние между ними было меньше ярда.
— Повторяю еще раз, не повышай на меня голос, дружок, — вновь предупредила Гордона Спелла мисс Айвигейл, и тот, подавшись вперед, вдруг поцеловал ее в щеку.
— Теперь ты довольна, любовь моя? — спросил он.
Мисс Айвигейл заказала мистеру Гемпу и себе еще одну порцию виски «Белл» и напомнила бармену, что виски они пьют двойной.
— А ты что пьешь, Дил? — спросила она мужчину, беседовавшего с мистером Темпом. — Что тебе взять?
— Ничего, спасибо, мне пора, — ответил тот.
— Он вроде как «Белл» пьет, — сказал бармен, наливая третью порцию двойного виски.
— А Гордону джин и «Бритвик», — распорядилась мисс Айвигейл. — И полусухое шерри.
— О нет, прошу вас, — пробормотала Анджела.
— Вздор, — отрезала мисс Айвигейл.
Справляя в туалете нужду, Гордон Спелл ругался последними словами. Знай он, что Айвигейл напьется и будет «выступать», он никогда бы не повел девчонку в «Герб». Что она теперь о нем подумает?! Таких, как она, за руку возьмешь, чтобы через дорогу перевести, а они уже тебя сексуальным маньяком считают. Была у него одна такая, из тех же мест, что и эта, из Плимута или Бристоля — один черт! Здоровенная деваха, пять футов десять дюймов, не меньше, и в теле. «Дух Запада — чем плохо!» — сказал он, только она рот раскрыла. Тогда он первый раз так сострил. Звали ее, эту грязную суку, прорву эту, Тамар Даймонд.