Подтема: ясное дело, не все такие совестливые, народ из всех этих проповедей улавливает для себя главное: что отбор не по чему другому, а по счастливости. Так что ну-ка бегом, во все тяжкие, чтобы в этой гонке выиграть: всё прочее побоку, быстрое счастье (в меру понимания каждого) is the only thing that matters. Оргии и т.п., хотя это уже неинтересно. (И кстати же, тут получается насильственное обоснование этики снаружи, which is a big no-no, но это мы пока замнём.)
А герою, конечно, страшно. Он боится, что он и сам — поджизнь, просто один из множества опытов на тему «чего нельзя», что вот сейчас, сейчас ему конец, ещё минута и мир беззвучно лопнет... а «настоящий он» в этот момент вздрогнет слегка да и пойдёт себе дальше, чуть-чуть лучше защищённый от неприятных сомнений и уколов совести. Сюжетно можно на этом и закончить: да, так и погиб наш безвестный прозревший герой, выжать слезу на небольшой рассказец. Но интересней пойти глубже: вот он раскапывает прошлое, пробует понять, откуда же взялась эта наша мясорубка поджизней, как мы смогли её выстроить, даже толком не осознав? От кого этот подлый дар богов?
И выясняется, что это всего лишь натуральная мелкошаговая эволюция, начиная с простого думания, перебирания вариантов, совершенно естественного ментального моделирования окружающего мира и себя в нём. Моделирование большей частью подсознательное, вывод его всплывает как «интуиция», а сама модель и детали того что с ней было гибнут, так и неосознанные, а если осознаны — просто забываются. Но любое забывание — это уже маленькая смерть! «Совсем сознательно» не получится даже без всяких поджизней, потому что у нас вообще ничего не бывает совсем сознательно, это недостижимо, абстракция. И вот: мозг становится мощнее (отбор половой и просто, потом self-modification, amplification, uploading etc), модели соответственно детальнее, самостоятельнее, мир каждой реальнее (ambiguity again, to never clarify just how virtual all this is, это можно сделать интересно). Каждый разум окружается огромным, всё растущим облаком модельных миров, где идёт нескончаемая борьба под ковром, жуткие тени во тьме, и только в центре дрожит огонёк «настоящего» сознания. Облака разумов начинают перекрываться! На всех уже просто не хватает места без наслоений — так вот откуда в этих моделях появляется принципиально новое знание! No longer daydreams: это ты так общаешься с другими разумами, трёшься о них нечувствительно своими внешними оболочками, и подслушанное у них постепенно просачивается в ядро. Теперь ты уже знаешь их, тех что живёт рядом, даже не сказав с ними ни слова, и знаешь лучше, глубже, провереннее, чем через слова.
Ух. Наше будущее, а что. И вирусы, конечно же, паразиты всякие, новые формы жизни заводятся в этих облаках, для пущего облома.
А если без фантастики: ведь это мы! У нас уже всё так и есть, только наши пробные поджизни — это все наши предки, миллионы мучеников отбора, кто как не они всё для нас перепробовали и завещали нам свой геном хоть-чего-то-понимания. Когда я выбираю — это всегда в огромной степени они, мои относительно удачливые прямые предки и несчастные боковые, сгинувшие и следов не оставившие, кроме (бесплатной для меня!) интуиции куда лучше не соваться. И красивы мы не задаром и не случайно, а слезами и муками миллионов бездетных уродцев и дурнушек, никем не выбранных, не полюбленных. То же про «умны», «удачливы», «добры» — всё, всё на крови и страдании. И что теперь? Отказаться от даром доставшегося, начать с нуля, пройти лично заново весь путь — с обезьяны? с амёбы? с большого взрыва? Или построить алтарь предкам на холме — ежедневные всесожжения, головы пеплом посыпать? Выбить на камне хотя бы имена, сколько знаешь? А в пределе воскресить их всех, как Фёдоров мечтал... но ведь даже у Фёдорова «сын воскрешает отца», то есть беспотомковые тупиковые ветви в пролёте. (Ох, ну так я и знала, свелось всё к тривиальностям, «теодицея эволюции». Но пусть уж.)