– Точно. «За что-о-о?» – вечный вопрос к небесам…
– Мда. Слушай, ну не нечестно – они же сотой доли не знали, что мы знаем, и не слишком-то интересовались знать… но зато знали кончить всё смертью – всех уносят за кулисы, замок рушится, библиотека сгорает – и знали, что вот это и будет то что надо, автоматом… Ломать не строить! А если не хочешь никого убивать, тогда что? Поглупеть, забыть ответы?
– Ну… Вообще говоря, не такая плохая идея. Забыть что знал, заново переоткрыть… хотя обычно для этого детей рожают, а не сами…
– А ответов-то становится всё больше, правда? От них уже не спрячешься…
– Вот и ещё одна теория нынешнего упадка литературы. Рыли, рыли, не заметили как подрыли основание. «Вечные вопросы» вытащены из глубин, сушатся на берегу… Подходи, разглядывай… головой качай…
– Новых-то вопросов тоже ведь полно. Но как их задавать, если на старые отвечать – ты запрещаешь? Всё ведь связано…
– Да не надо отвечать. Зачем? Это ж литература, а не theorem proof. Просто подразумевай… раз там для тебя всё уже ясно. Сразу атакуй, что неизвестно. Кому надо поймёт…
Кашель.
– …А мне кажется… вопросы – это тоже частный случай. Не обязательно должны быть вопросы…
– А что тогда?
– Ну… Я не знаю, как сказать… Должно быть… какая-то просто открытость, что ли… Незавершённость?…
– М-м-м… Ну да, в том смысле, что…
– То есть не надо вопросы даже формулировать как-то. Не надо задавать… Надо просто, чтобы текст был открыт…
– В будущее?
– Ну… хотя бы…
– А ведь да… Элли, ты права. Я тут опять пытаюсь, кажется… продавить своё. То есть вопросы, да, но у читателя, а не обязательно у автора. И такие, чтоб на них интересно было отвечать, или хотя бы пытаться. Автор пусть даже считает, что ему всё ясно, но если в тексте есть пустоты, есть незаконченности, странности… просто неумелости и глупости, и читатель их заполняет… как вода…
– Нет, не совсем… Это скорее детектив будет – где надо заполнить приготовленную пустоту. А нужен выход… наружу, в будущее, в неизвестное… куда-нибудь. Где ни автор, ни читатель ещё не бывали. Должно быть открытое окно…
– Да! Да, да… Окно! Девчонки, мы с вами не зря спорили, получается. Понятно, это не достаточное условие, достаточных вообще не бывает… но, сейчас вот верится, необходимое. И вопросы, и трагедии – всё сюда, прямое следствие… всё ветер в окна. Конечно, потом куча контрпримеров вспомнится, как всегда, но вот сейчас…
– …Даже в Аде той же… Вторая половина жизни там – бегло, размыто… Как пересвеченная фотография. Слепящий свет… Поэтому почти будущее, хотя формально прошлое. Почти открытое окно. Так что… не совсем уж безнадёжная книжка…
– …А значит, можно и про нас!
– Ой. Напугала, Кать…
– У нас ли тут не слепящий!… Да, Элька?
Смех.
– …Ну… да. Дерзайте, конечно… Будто так уж вам моё разрешение нужно… Можно, всё можно, только… трудно. Как и всё на свете. Старайтесь хотя бы не сюсюкать… впрочем, что я, вы всё это лучше меня… А за Аду-то свою, кстати, он расплатился, в каком-то смысле, знаете? Ну или она с ним… Французский переводчик – свалился, не выдержал, dépression nerveuse, пришлось Набокову самому перевод выправлять. И правил, и правил свой томище… это кстати о мастурбации. Думал закончить за два месяца, а сидел, старый, замученный бессонницей, больше трёх лет. Измотало, задушило, всё отменялось, всё не успевалось… Представляю, как он под конец этот выморочный роман ненавидел…
– Одурманены, да. Под наркозом лежим… «Футурологический конгресс». Только вот откуда следует, что это мы под наркозом, а не те, что с ангедонией… Нуля-то нет на этой шкале, если даже это шкала. Адекватность миру? А как измерить? Да и миры-то всё разнее, у каждого свой… Вообще это уже запрещённый приём, но не могу удержаться: а кому выгоднее? Социальный капитал – он чем быстрее прирастает? Сдаётся мне, вера в изначальную трагедийность, безвыходность, она очень в этом смысле… «Если бы знали, дети, вы»… Но мы-то с прочими верами отказались и от этой! Вот где главный-то облом. Лишиться ада, оказывается, в миллион раз обиднее, чем рая. В аду же всё так понятно, «наши люди» кругом… Бунтари, либертины – может, затем и расшатывали старое, чтобы поскорей до ада добраться. Настоящего, глубинного, нечеловеческого. А его и не оказалось нигде. Равнодушная пустота снизу, как и сверху… Кроме того, что ты сам делаешь – ничего. Ничего окончательного, ничего невозможного… ничего однозначного… И вот уже лет пятьсот последних – это мы так постепенно учимся обходиться без ада. Делаем свой собственный зато, вот уж поднаторели… И загнали себя в ловушку: теперь уже и поверить трудно, что это всё мы сами. И что можно как бы и перестать, да? Вот просто перестать и всё… Что ничего нигде, кажется, не обрушится от этого… Но чу, что там за скрип…