Вскоре после десяти утра Хейвен вытащила на край лужайки деревянный шезлонг. Она надела большие круглые темные очки и распустила пояс кимоно. Утренний ветерок раздувал шелковую ткань. Еще немножко — и стало бы видно, что Хейвен без трусиков. Порой по воскресеньям она предпочитала не надевать нижнее белье. На ее взгляд, если уж Бог сотворил людей голыми, они такими и должны были ходить.
У подножия холма, вдалеке от помпезного дома бабушки Хейвен, раскинулся Сноуп-Сити. Через двести лет после того, как предки Хейвен основали этот город, он, называясь «сити», оставался всего-навсего короткой улочкой, на которой стояло несколько магазинов, в которых не продавалось ничего интересного. Однако иллюзия величия все еще царила в семье. Для Имоджин Снайвли, которая отказывалась куда-либо выезжать из Теннесси, Сноуп-Сити был не иначе как центром вселенной. В этом, а также в том, что Хейвен обожала время от времени ходить нагишом, ее мнение и мнение ее бабки диаметрально расходились.
Из долины донесся звон церковных колоколов. Хейвен плюхнулась в шезлонг и открыла большой альбом для рисования. Она стала грызть кончик карандаша, стараясь сосредоточиться на рисунке, лежавшем у нее на коленях. На рисунке была изображена безголовая грудастая фигурка в изумрудно-зеленом платье. Приближение выпускных балов было самым горячим временем в маленьком бизнесе, который начали Хейвен с Бью. За сотни миль в любой стороне невозможно было купить приличное платье, а это означало, что в течение трех месяцев в этих краях не сыскать было более занятой парочки, чем Бью и Хейвен. В остальное время другие школьники предпочитали держаться от них подальше. Не то чтобы они вели себя недружелюбно, но словно бы опасались Хейвен и Бью.
Хейвен рассматривала рисунок, сделанный ею днем раньше. Это легкое, воздушное зеленое платье казалось ей знакомым. Ей всегда казались знакомыми платья, которые она придумывала. Она сражалась с чувством deja vu и пыталась вспомнить, где и когда она могла видеть это платье. Но стоило ей зажмуриться и попытаться сосредоточиться, как перед ней представал молодой человек с телеэкрана. Она не могла понять, как такое возможно, но была уверена, что знает его. Когда он посмотрел в объектив телекамеры, он словно бы искал взглядом ее.Но она первой его заметила.
У Хейвен засосало под ложечкой. Она сунула руку под кимоно и прижала к животу. Она все еще толком не понимала, что произошло, пока она была в обмороке. А потом она была слишком слаба, и ей было не до рассказов. Бью отнес ее в кровать. Шестнадцать часов спустя она очнулась, озадаченная тем, как могла лишиться чувств, и ужасно напуганная тем, как перед самым обмороком на нее посмотрела бабушка. Обнаружив, что дома никого нет, и поняв, что все отправились в церковь, Хейвен поняла, что ей стоит приготовиться к худшему.
— Похоже, тебя решили пока не отправлять в психушку.
Хейвен быстро сняла темные очки и нацепила их поверх густых всклокоченных черных волос. Щурясь от яркого солнца, она увидела, что по двору легко шагает Бью Декер. Он был в неплохой форме после футбольного сезона и двигался с изяществом, странным для мускулистого высоченного парня. Он одарил Хейвен улыбкой, из-за которой половина дамского населения города проклинала судьбу.
— Ты бы прикрылась, что ли. Нельзя же демонстрировать себя каждому прохожему мужику.
— Можно подумать, тебе не все равно. — Хейвен усмехнулась и запахнула полы кимоно. — И можно подумать, тут прямо очередь выстроилась — на меня поглазеть. А почему ты не в церкви?
Бью присел на корточки рядом с шезлонгом и обвел взглядом город.
— Решил устроить им выходной от попыток спасти меня. Знаешь, есть такие лагеря, в которые отправляют ребят типа меня? Где учат тому, как стать полезными членами общества?
— Полезным членом общества? Это значит — жениться на какой-нибудь девахе из Сноуп-Сити и плодить детишек, пока не окочуришься? — спросила Хейвен, и Бью чуть не захлебнулся от хохота. — Ну ладно, ты тут долго не торчи. Имоджин почти наверняка притащит с собой доктора Тидмора после службы. Может, стоит показаться ему во всей красе? Вот будет урок для нее.