- Я и не знала, что у меня столько вещей! Ты, наверное, думаешь, что у меня на уме только наряды?
Но Ник думал о том, что он самый удачливый человек в мире.
Сердце у него защемило. Жена выглядела очаровательно, стоя посреди комнаты в зеленом муслиновом платье с высокой талией; рыжие, цвета красного золота волосы свободно выбивались из-под гармонировавшей с платьем ленты и восхитительно обрамляли милое лицо. Фиалковые глаза сияли, кожа светилась, и, глядя на нее - особенно туда, где начиналась грудь, вздымавшаяся над отделанным кружевом вырезом платья, - Ник почувствовал теплую тяжесть внутри.
Несмотря на их долгие дурманящие ночи, когда они, взрываясь от наслаждения, страстно любили друг друга, он, к своему удивлению, обнаружил, что до сих пор от одного только взгляда на нее тело его приходит в возбуждение, кровь нагревается, дыхание становится глубже.
Он подошел к жене и, притянув ее к себе, поцеловал в нос.
- Что я думаю? - хрипло вымолвил он, - По-моему, ты совершенно обворожительна!
Тесc порозовела и застенчиво посмотрела ему в глаза.
- Ты и правда так думаешь? - опросила она. - Несмотря на то, как мы поженились?
Он крепче прижал ее к себе, будучи не в силах оторвать глаза от нежной линии ее губ.
- Вероятно, - пробормотал он, - именно из-за этого.
- Что ты хочешь сказать? - Она немного нахмурилась, пальцы машинально ласкали его плечи и шею.
Ее трепетный стан прижимался к нему, и Нику меньше всего на свете хотелось здраво мыслить, однако вопрос ее был справедлив.
Обнимая ее, он тихо ответил:
- Мы встретились при самых необычных обстоятельствах: нас не окружали и не сковывали светские диктата, и в короткое время мы узнали друг о друге больше, чем другие за месяцы запланированного супружества. - Он не отрываясь смотрел ей прямо в глаза. - Из-за событий, которые привели к нашей свадьбе, я понял, что ты храбрая и смелая, перед лицом несчастья ты не хнычешь и не хандришь - действуешь. - Губы его дрогнули. - Может, это и не самый разумный поступок, но ты тем не менее не позволила запугать себя тем, что ждало тебя впереди.
Тесc состроила ему рожицу, и он засмеялся. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Постепенно смех Ника умолк. Испытующе глядя на нее, он мягко сказал:
- Но я узнал не только об этих твоих качествах. Ты способна на великую преданность и любовь - это доказывают твои отношения с тетушками. И еще ты не держишь зла. Ведь, вынужденная выйти за меня замуж, ты могла бы сделать нашу жизнь невыносимой, однако ты этого не сделала. - Он нежно прикоснулся губами к ее рту. - Ты великодушна, а твое восхитительное изящное тело... Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, я понимаю, что я самый счастливый муж. Несмотря на то что Тесc не раз делила с ним постель, щеки у нее порозовели; она опустила глаза и уставилась на его накрахмаленный, аккуратно повязанный шейный платок В голове царила путаница: она чувствовала себя польщенной, ей было приятно, что он считал ее отважной, смелой и наговорил еще много приятных вещей.
Его слова согревали ее, но в то же время наполняли какой-то странной мучительной болью. Она не хотела, чтобы ею просто восхищались, она хотела, чтобы ее любили!
Не глядя ему в глаза, пряча свою боль глубоко в сердце, она произнесла тонким дрожащим голосом:
- Ты очень добр ко мне. Большинство мужчин, окажись они в твоей ситуации, не повели бы себя так.
Ник помрачнел, почувствовав, что он как-то невольно обидел Тесc. Он долго смотрел на ее поникшую голову, пытаясь понять, какую ошибку совершил. Ему всегда трудно было говорить о собственных чувствах; он и так был поражен, что откровенно высказал свои мысли. Он, безусловно, не готовился к такому разговору - это получилось само собой: слова, которые росли внутри него, излились, прежде чем он смог их остановить или подумать, что, собственно, он хотел сказать. Ник обнажил перед ней сердце, и теперь его раздражало то, что Тесc не откликнулась на его слова. "Эта девчонка не поняла, - раздраженно подумал он, - что я пытался втолковать ей, что люблю..."
Ник широко раскрыл глаза: его словно пронзила молния. Он невольно крепко прижал Тесc к себе. Зарывшись губами в ее волосы, он решительно, совсем не как влюбленный, выпалил:
- Ах ты, глупышка! Я вовсе не добр к тебе - я люблю тебя!
Глава 24
Тесc в страхе воззрилась на него: как он разгадал ее невысказанные вслух желания? Ник улыбнулся в ответ доброй, нежной улыбкой, и сердце екнуло у нее в груди. Может, она ослышалась... Пристально, с болью глядя ему в глаза и затаив дыхание, она спросила:
- Что ты сказал?
Ник засмеялся: радость, ликование пронзили его в ответ на ее исполненный надежды взгляд. Еще крепче прижимая ее к груди, он отчетливо произнес:
- Я люблю тебя. Полюбил с первой секунды, когда увидел в "Черной свинье". Только не понимал этого до сих пор.
Он улыбнулся, глядя на ее ошеломленное лицо. По нему медленно разливался мягкий свет - смысл и сердечный тон его слов дошли до ее разума.
- Могу ли я надеяться, - осторожно спросил он, - что мои искренние чувства взаимны?
Тесc не то всхлипнула, не то засмеялась и пылко обвила его шею руками.
- О да! - закричала она. - Да, да и еще раз да! Мне кажется, я всегда любила тебя и боялась, что ты никогда не полюбишь меня!
- Любимая...
Ник целовал ее много раз и каждый раз по-новому, но на сей раз он поцеловал ее жаждущие губы так сладко, как никогда раньше...
Прошло немного времени, они вернулись к реальности, но и тогда лишь молча смотрели друг на друга: глупые восторженные улыбки блуждали по их лицам. Они не заметили Беллингхэма, который принимал участие в разгрузке повозок и вошел в комнату с охапкой одежды. Дворецкий застыл на месте, а потом, насмотревшись на их удивленные и какие-то безумные лица, повернулся и тихо вышел, притворив за собой дверь. Не замечая такой же глупой улыбки на своем обычно суровом лице, он поспешил из комнаты, чтобы распространить весть, что в усадьбу Шербурн вернулась любовь...
Ник постепенно пришел в себя, огляделся вокруг и увидел беспорядок в комнате. Губы его дрогнули.
- Не думаешь ли ты, - шаловливо сказал он, - что я мог бы найти более романтичное место, чтобы объясниться тебе в любви?
- Гм-м, - пробормотала Тесc. Глаза ее, подернутые мечтательной дымкой, блуждали. Она, как котенок, потерлась щекой о его грудь и тихо добавила:
- В эту минуту я думаю, что это самое романтичное место во всем мире...
Ник поднял ее лицо к себе, поцеловал ее и прошептал:
- Как я люблю тебя! Я самый счастливый человек на земле. - Слегка дрожащим пальцем он нежно провел по ее скуле. - Знаешь, - хрипло сказал он, - думаю, что мне следует поблагодарить Эйвери за то, что он оказался таким негодяем...
Тесc состроила гримаску. Ник пришел в восторг, и ему, разумеется, снова пришлось ее поцеловать. Ощущение от ее нежных губ, изящного тела, прижатого к его телу, становилось еще сильнее оттого, что он знал - он любит и любим. Поцелуи его стали глубже: язык дерзко проникал в сокровенные глубины ее теплого упоительного рта.
Тесc вздохнула, поддаваясь ласке, тело наполнилось обессиливающим жаром, в сосках появилось покалывание. Она прижалась к Нику, отдаваясь вожделению, бессознательно предлагая мужу себя.
Ник застонал. Не прерывая поцелуя, он поднял Тесc - очаровательную, женственную - на руки и бросился в спальню. Пнув ногой дверь, он подошел к кровати, нежно опустил на нее Тесc и скользнул губами вниз, туда, где на шее отчаянно пульсировала жилка.
- Я никогда ничего подобного не испытывал, - глухо прошептал он. - Я люблю тебя. Тесc. И всегда буду любить.
Слова его были обольстительнее поцелуев, и Тесc изо всех сил прильнула к нему.
- Всегда . - горячо лепетала она, - я буду любить тебя вечно.
С благоговением и в то же время со страстью он медленно снял с нее платье, губы его следовали за движениями пальцев, то тут, то там задерживаясь для жаркого поцелуя. Он не торопился, желая продлить волшебные минуты, стремясь показать ей, как он ее обожает.
Когда он полностью раздел Тесc, тело ее горело, болело от вожделения, а его искушенные, требовательные губы исследовали и ласкали каждый дюйм ее нежной плоти.