Они медленно прошлись по прекрасной улице шириной в двести ярдов, разделенной двойным рядом высоких роскошных деревьев, между которыми располагались клумбы с красивыми цветами. Роскошные автомобили сновали по проезжей части, в просторных зеркальных витринах магазинов были выставлены самые соблазнительные вещи. Затем внезапно, без всякого перехода, они оказались в старом городе и как будто сделали шаг назад во времени. Здесь на узких улочках вместо роскошных автомобилей встречались груженые ослы и неуклюжие верблюды, презрительно смотрящие на всех. Рыночная площадь, на которую Выходили все улочки, казалась странно маленькой, но здесь можно было найти любой магазин; их владельцы сидели прямо в дверях, окруженные своими товарами — гончарными и ювелирными изделиями, коврами, водопадами ярких шелков. Люди, заполняющие эти улочки, были в такой же степени живописными: мужчины в полосатых одеждах и развевающихся головных уборах, пожилые женщины в свободных накидках. Молодое поколение, одетое большей частью по-европейски, щеголяло в одеждах ярких расцветок и живописных украшениях.
Мэнди задержалась у прилавка старика-ювелира, перебирая ожерелье из медных монеток, состоящее из множества нитей, и яркие, но искусно выполненные бусы ручной работы. Они помогли бы ей слегка прикрыть вырез платья, подумала она. К тому же это подлинные арабские украшения, которые она смогла бы привезти домой. Цена оказалась вполне подходящей.
— Позволь мне купить для тебя ожерелье? — предложил Стивен.
— Но с какой стати? — запротестовала девушка, снова поставленная в тупик и слегка смущенная его неожиданным жестом.
— Мне так хочется, — просто ответил он и протянул, деньги сонному пожилому продавцу, сидящему на корточках среди товаров.
Ожерелье было дано ему без всякой обертки.
— Вы наденете украшение на леди? — спросил старый лавочник с заискивающей улыбкой.
— Это мысль! — согласился Стивен и протянул ожерелье Мэнди. — Смеясь, девушка подняла свои густые волосы, подставляя шею. — Повернись, — приказал Стивен.
Она почувствовала нежное прикосновение сильных пальцев, когда он застегивал его у нее на шее. Ожерелье украсило ее простое белое льняное платье, как сверкающий воротничок.
— Все, что тебе еще нужно для банкета во дворце, — сказал Стивен, отойдя на шаг и разглядывая ее, — это пара тяжелых медных серег и зеленые тени, наложенные на веки.
— Думаю, ожерелья будет вполне достаточно. И я благодарна тебе за этот подарок. Спасибо, Стивен!
— Это просто маленький знак внимания для маленькой девочки, — со своей обычной насмешливостью сказал он.
Что бы он ни делал, что бы ни говорил, девушке все время казалось, что он смеется над ней. Кажется, он постоянно шутит и дразнит ее. Не стоит, наверное, так переживать из-за этого нахального и бестактного человека. И все же с его стороны было очень мило подарить ей это ожерелье.
По живописной кривой улочке они вышли в порт. В этот момент из ближайшей мечети раздался призыв к вечерней молитве. Рабочие в доках, не сходя со своих мест, тут же опустились на колени, склонившись лицом вниз, раскачиваясь взад и вперед в такт поющему голосу.
Ожидая, пока завершится обряд, Мэнди смотрела на голубые воды залива и думала о Рамоне. Как он относится к многократным призывам, предписывающим мусульманам молиться по нескольку раз за день?
Они поужинали в скромном маленьком кафе на Касбахе, оставив в запасе достаточно времени, чтобы добраться до гаража к назначенному часу, захватив по дороге коробку с платьем.
— Какой великолепный город! — сказала Мэнди, когда они усталые ехали домой.
— Да, это верно, — согласился Стивен. — Как-нибудь я свожу тебя в музей Бардо, расположенный во дворце, где раньше находился гарем, а теперь, как это ни нелепо, заседает тунисский парламент. Ты непременно должна побывать в музее. Это такая же достопримечательность, как Биг Бен или Парламентская площадь в Британии. Еще здесь есть великолепные старинные мечети, парк Бельведер…
Захваченный своей страстью экскурсовода, он продолжал перечислять достопримечательности в столице и окрестностях. Их набралось слишком много. Но, возможно, он и не предполагал сам показать ей все эти места, а просто рассказал о них.
На следующий день Стивен уехал в Эль Хабес. Печатая на машинке в своем кабинете, Мэнди слышала, как он много раз ходил из дома к машине и обратно, решая, что брать с собой. Затем в холле последовала страстная дискуссия с профессором о количестве метилового спирта, необходимого для примуса, на котором Стивен готовил свою нехитрую пищу.