— Нет, Рамон, нет! — в панике она попыталась вырвать свою руку, но он, казалось, ничего не слыша, продолжал увлекать ее по тропинке.
— Любимая, тише! — убеждал он девушку. — Не бойся. Просто положись на меня. Для нас это единственный путь.
Вот и ворота. Мэнди увидела темный силуэт машины, ожидающей их, и шофера, сидящего за рулем. Она просто потеряла голову от всего происходящего, действительность казалась слишком невероятной. Но когда Рамон решительно схватил ее и потащил к услужливо открытой дверце машины, девушку охватил ужас. Ее пронзительный крик: «Стивен!» — прорезал темноту сада.
Шофер, стройный арабский юноша, почтительно стоял, открыв для них дверцу, как будто их возбужденная борьба была совершенно обычным делом.
— Ты сошел с ума, Рамон! — отбивалась Мэнди. — Если ты силой затащишь меня в автомобиль, я буду так кричать, что все сбегутся!
Девушку била нервная дрожь, она с трудом понимала, что говорит. Вдруг по дорожке послышались быстрые шаги, кто-то почти бежал через темный сад.
— Стивен! — не веря своим глазам, всхлипнула Мэнди.
Она бросилась к нему и укрылась в надежных объятиях. Каким облегчением было ощущать сильные руки, прижавшие ее к себе. Стивен погладил ее по волосам.
— Теперь все в порядке, дорогая. Все в порядке. Но она разрыдалась.
— Все это так глупо, — начала она, вытирая ладонью слезы и всхлипывая. — Рамон думал, что я хочу уехать с ним…
— А разве это не так? — послышался голос Рамона, который, не шевелясь, наблюдал за этой сценой.
— Нет, это не так. — Мэнди выразительно посмотрела на Рамона.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь, доводя Мэнди до подобного состояния? — угрожающе спросил Стивен.
— Я ничего не понимаю! — Лицо Рамона побледнело. При свете звезд лицо казалось бледным пятном. Сердце Мэнди залила жалость. Бедный Рамон!
— Ты все время видел все в неверном свете, — дрожащим голосом сказала она, — и я ничего не могла тебе объяснить. Ах, Рамон, ты говоришь только о своей любви, но ты ни разу не спросил — а люблю ли я тебя так, чтобы связать свою жизнь с твоей. И сегодня ты появляешься здесь, на моей помолвке, и уговариваешь сбежать с тобой в Париж. Почему ты все решаешь за меня?
— Ты не хочешь выйти за меня замуж? — Рамон все еще не мог прийти в себя. — И никогда не хотела этого? Ты не любишь меня?
— Я люблю Стивена, — со страстной убежденностью произнесла девушка. — Только его одного! — Даже ради спасения своей жизни она не взяла бы обратно эти слова.
— Ну, ладно, ладно! — пробормотал Стивен, скрывая удивление. — Пойдем, Мэнди, господин Хассан, наверное, все понял.
Но Рамон не обратил на него ни малейшего внимания.
— Все это время ты любила месье Хирона? — допытывался он.
— С первой минуты, — заявила Мэнди. — Я люблю его всем сердцем.
— Похоже, я собственными ногами протоптал дорогу в ад, — простонал Рамон.
— Ты определенно выбрал неправильный курс, старина, — согласился Стивен.
— Частично это моя вина, — вмешалась Мэнди. — Мне не следовало ходить с тобой купаться, танцевать…
— И месье Хирон позволял тебе все это? — Голос Рамона звучал все более удивленно.
— Мы не были тогда помолвлены, — пояснил Стивен слегка смущенно. — Я наблюдал, как развиваются ваши отношения, но не хотел вмешиваться. Как теперь оказалось — зря.
— Вы хотите сказать, что ждали, что Мэнди сама сделает выбор? — в изумлении спросил Рамон. — Поистине прав мой отец, когда говорит, что ваши обычаи совсем не похожи на наши.
— Совершенно верно. Такова жизнь. Вы с Мэнди принадлежите разным мирам. Разное происхождение, разное воспитание. Это породило недоразумения, в которых никто из вас не виноват.
Но Рамон все еще не успокоился. С трагическим стоном он закрыл лицо руками.
— Все кончено! Моя прекрасная мечта развеялась, как дым! — Он поднял голову, темные глаза резко выделялись на его бледном лице. — Какой жестокий удар! Как я наказан! Но могло ли быть иначе? Я сам осмелился проявить открытое неповиновение своему отцу. Я, его старший, самый любимый сын… — Он повернулся к машине. — Мне надо уехать. Но не в Париж. Я возвращаюсь домой, где меня ждет отец… Вы передадите Ренате мои извинения? — добавил он уже менее драматичным тоном.