Эдгар Райс Берроуз
Вечный дикарь
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
НУ ИЗ НИОЦЕНА
Ну, сын Ну, молча шел сквозь дикие заросли джунглей, и при каждом движении его тела мощные мускулы перекатывались под гладкой бронзовой кожей. Густые темные волосы юноши были грубо подстрижены заостренными камнями. Симпатичное лицо Ну выражало глубокую сосредоточенность: он тщательно принюхивался ко всем доносившимся до него запахам, стараясь уловить запах Оо, тигра-людоеда.
Сейчас его чуткие ноздри различили знакомый запах Та, огромного носорога, заросшего шерстью. Судя по всему, тот находился прямо на тропе, по которой следовал Ну. Однако сегодня Ну, сын Ну, не собирался охотиться на Та. Разве не шкура брата Та уже висела у самого входа в пещеру Ну? Да, это так, и тем не менее сегодня Ну охотился за огромной кошкой, свирепым саблезубым тигром Оо, чтобы Нат-ул, прелестная дочь старого Тха, стала супругой не кого-нибудь, а самого сильного и смелого охотника.
Не далее как вчера вечером, когда они вдвоем, рука об руку прогуливались возле беспокойного моря под светом огромной экваториальной луны, Нат-ул совершенно ясно дала понять ему, что даже он, сын вождя вождей, не может претендовать на нее до тех пор, пока ремень его набедренной повязки не будет украшен клыком Оо.
— Нат-ул, — сказала она ему, — хочет, чтобы ее мужчина был самым великим из всех людей. Она любит Ну больше самой жизни и готова связать с ним свою судьбу. Но в том совместном путешествии по долгой жизни, которое им предстоит, одной Любви мало, ее непременными спутниками должны стать Гордость и Уважение.
При этих словах Нат-ул протянула свою тонкую руку, чтобы погладить молодого великана по его темной шевелюре.
— Я и сейчас очень горжусь своим Ну, — продолжила она, — поскольку среди всех молодых людей племени нет более ловкого охотника и более отважного воина, чем Ну, сын Ну. Однако если сейчас, пока твои щеки еще не обросли бородой, тебе удастся в одиночку справиться с Оо, тогда с полным правом можно будет заявить, что сильнее Ну, супруга Нат-ул, нет никого во всем мире.
Юноше казалось, что он слышит звук нежного голоса Нат-ул и чувствует ласковое прикосновение ее руки. Эти воспоминания придали ему новые силы, и он еще быстрее устремился в глубь диких джунглей на поиски Оо, тем более, что день только-только начинался и можно было не опасаться внезапного нападения ночных хищников, незаметно подкрадывающихся к своим жертвам под покровом темноты. Мысли о Нат-ул заставили Ну торопиться, и он углублялся все дальше и дальше в густые заросли нехоженого леса.
По мере того, как Ну продвигался вперёд, запах Та становился все сильнее и сильнее. Наконец, огромное неуклюжее животное предстало перед глазами Ну. Оно стояло на небольшой полянке посреди джунглей, поросшей высокой густой травой. Не будь голова носорога обращена прямо в сторону Ну, он, скорее всего, и не заметил бы юношу, поскольку даже чуткий слух Та не позволял уловить бесшумную поступь пещерного человека, двигавшегося против ветра.
Едва крошечные, налитые кровью глаза зверя остановились на человеке, как Та, представитель злобного и воинственного племени носорогов, опустив огромную голову, устремился на гибкого великана, посмевшего нарушить его уединенное раздумье.
Хотя внушительные размеры носорога делали его слишком неуклюжим и неповоротливым, он рванулся к Ну со всей силы. Если бы не мгновенная реакция на опасность и ловкость натренированного тела пещерного человека, этот день, пожалуй, мог бы стать последним в жизни Ну из Ниоцена.
Однако юноша был готов к любым неожиданностям. С быстротой зайца он метнулся в сторону ближайшего дерева — огромного древесного папоротника, возвышавшегося на краю небольшой поляны. Легко, словно кошка, принялся он взбираться по отвесному стволу, безошибочно находя выступы, оставшиеся от старых веток и, как казалось, едва касаясь их руками и ногами. Складывалось впечатление, что карабкаться по стволу дерева для Ну такое же привычное и легкое дело, как для любого из нас подниматься по лестнице.
Вооружение Ну нисколько не сковывало его движений: копье с каменным наконечником было подвешено на кожаном ремне через плечо, а каменный топор и нож заткнуты за пояс набедренной повязки, так что руки юноши были совершенно свободны. Окажись на месте Ну я или вы, читатель, мы бы, наверное, едва забравшись на нижние ветки этого гигантского папоротника, вознесшегося футов на пятьдесят над землей, издали бы вздох облегчения и возблагодарили бы Бога за то, что удалось так легко ускользнуть от страшного чудовища. Иное дело Ну. Хорошо зная повадки животных своей далекой эпохи, он повел себя совершенно по-другому.
Он нисколько не замедлил движения, добравшись до нижних веток и даже не задержался ни на мгновенье, чтобы бросить взгляд на оставшегося внизу врага. Да и в самом деле зачем? Ну и так прекрасно знал, как поведет себя в подобной ситуации Та. Вместо этого Ну с ловкостью обезьяны двинулся по ветке и скрылся в широкой листве. Рискованный маневр, на который решился юноша, заставил бы побледнеть любого смельчака, однако Ну не колебался и не раздумывал ни секунды. Он легко и быстро бежал по раскачивающейся ветке и, дойдя до самого ее конца, с той же легкостью перепрыгнул на ствол ближайшего дерева-гиганта.
Юноша успел как раз вовремя. Едва успела ветка, прогнувшаяся под тяжестью его тела, выпрямиться, Как Та со всей силы, подобно сошедшему с рельс и продолжающему двигаться по инерции локомотиву, нанес мощный удар головой по основанию дерева, на котором еще мгновение назад находился Ну. От звука этого страшного удара содрогнулось все вокруг, щепки разлетелись в разные стороны, и могучее дерево с оглушительным грохотом рухнуло наземь.
С соседнего дерева Ну с усмешкой глядел вниз на происходящее. Сегодня охота на Та не входила в его планы, и он, перепрыгивая с дерева на дерево, благополучно миновал поляну, после чего снова спустился на землю и продолжил свой путь к дальним скалам, где устроил себе логово зловещий людоед Оо.
Из дремучих зарослей, через которые пролагал свой извилистый путь юноша, за ним пристально наблюдали из-под косматых нависших бровей маленькие обезьяньи глаза. При виде человека звери издавали угрожающее рычание, обнажая боевые клыки, однако Ну словно и не замечая этого. С раннего детства он привык к обезьяньей перебранке и отлично знал, что если он будет спокойно идти своей дорогой, не трогая зверей, то и они не причинят ему никакого вреда. Кто-нибудь менее опытный на его месте, может быть, попытался бы разогнать животных, угрожающе размахивая копьем или топориком, но этим он навлек бы на себя с полдюжины еще более свирепых тварей, против которых оказался бы бессилен любой, даже самый доблестный и отважный воин.
Хотя обезьяны, как казалось, были настроены воинственно, пещерный человек видел в них, скорее, помощников и союзников, чем врагов. Между обезьянами и людьми давно уже сложилось нечто вроде дружеского союза. Основывался он в первую очередь на внешнем сходстве между антропоидами и троглодитами. В те давние времена огромные пространства нашей молодой планеты кишели бесчисленным множеством плотоядных животных и рептилий, мириады других наводняли ее моря, а в сыром теплом воздухе бряцали мощными крыльями гигантские летучие мыши, и человек вынужден был вести борьбу за существование от зари до зари, без каких-либо передышек. Интересы человека, который и сам лишь недавно спустился с дерева на землю, нередко заставляли его соприкасаться с обезьянами, большими и малыми, и в результате этих контактов между ними было заключено своеобразное перемирие, поскольку они оказались единственными обитателями планеты, обладающими даром речи. Хотя язык и тех и других был еще довольно скуден, он вполне удовлетворял их примитивным нуждам, а поскольку оба языка возникли в сходных условиях и во многом на основе одних и тех же потребностей, но в них оказалось много похожих слов и фраз. Так что в случае необходимости троглодиты и обезьяны могли общаться друг с другом. И сейчас, идя через земли обезьян, Ну воспринимал их зловещее бормотание не как угрозу, а скорее, как предупреждение в свой адрес о подстерегающих его впереди опасностях. Возникни прямо сейчас какая-нибудь угроза человеку, обезьяны непременно сообщили бы ему о ней. В этом, в сущности, и заключалась их роль союзников. В свою очередь, люди преследовали наиболее свирепых врагов обезьян, изгоняя их с земель антропоидов.