Надо было бы хоть немного поспать перед началом операции, так что сталкеры распределили дежурство. Изначально охотники не хотели делить время сна на троих, так как всё ещё не доверяли до конца Канту. Однако, поразмыслив, всё же распределились так: Первым дежурит Сабля, вторым – монолитовец, а последним всех будить должен был Хелбой.
Игорь проснулся посреди ночи, глянул на часы – до его дежурства было ещё минут 15. Только, где Кант? В комнате его не было, куда он мог уйти? Хелбой тихо выругался, взял в руки АК, и с оружием на изготовку начал обыскивать квартиру. Долго искать не пришлось, монолитовец сидел на стуле у окна, смотрел на «Прометей». Игорь опустил оружие, подошёл к фанатику.
- Чего не спишь? – Кант, услышав охотника, повернул голову.
- Проснулся, смотрю – а тебя то тю-тю. Пошёл проверить, мало ли. – Игорь подтащил ещё один стул к окну, подсел рядом. – Я вот всё спросить у тебя хочу.
- Валяй.
- Ты вот постоянно говоришь – «Мы». Мы, монолитовцы, наши. Ты ведь не с промытыми мозгами, что ты делаешь ещё у этих фанатиков? Ты всё же с ними, или с нами?
Небольшая пауза, после монолитовец всё же ответил.
- Я с ними.
- То есть, после всей этой хрени, ты вернёшься к ним, и будешь дальше служить непонятной глыбе?
- Буду. И тут не такая суть, что глыбе служить. Этой глыбы то по факту, вполне возможно и нет вовсе.
- Но зачем? Зачем тебе это?
- Зона… Зона, брат. Она не просто так появилась. Я не знаю, по чьей воле – одни говорят, мол монолит её образовал, своим падением из космоса, другие – что это всё вышедший из-под контроля эксперимент. Третьи завтра ещё одну версию придумают. Только я верю, что это дело божье. Зона – это как кривое, волнистое зеркало нашего мира. Некоторые вещи, которые мы вытворяем за кордоном – тут возводятся практически в абсолют, или становятся многократно весомее, чем в большом мире. Другие вещи – теряют ценность здесь. Мне кажется, Зона – это знак. Знак миру, что нужно меняться. Люди приходят в Зону, как и я когда-то. Что-то получить. Уйти от преследования. Получить власть. Нет тут людей, которые пришли просто её познать, понимаешь? С таким… детским даже любопытством, как ребёнок подходит к божьей коровке, просто чтобы узнать, что это такое. Не раздавить, не забрать себе. Узнать. В Зоне таких людей нет! Даже научники те же, пусть и изучают её, делают это во благо себя. Не науки. Они гранты получить хотят, имена свои возвысить, признания хотят. Все, кто приходит в Зону, чего-то хочет от неё. Я понял это, когда оказался среди монолитовцев. Они ничего от неё не хотят. Просто охраняют её. Я понимаю, это всё эффект зомбирования, согласен. Но знаешь, есть в этом что-то завораживающее. Когда люди выполняют единую задачу, полностью отдаются не ради себя, а ради чего-то выше.
- Хорошо. Но с такими взглядами можно и просто сталкером быть. Также изучать Зону, ничего не требуя от неё.
- Нет. Зона живая. Она давно поняла, что подпускать к себе простых сталкеров – опасно. К монолитовцам она более благосклонна, мы ведь защищаем её центр, ЧАЭС. И мы не должны останавливаться. Мы не должны пропускать всю ту алчность, всё то желание что-то получить, которое есть в каждом сталкере. Мы должны защищать Зону. Это моё кредо, брат. И кредо всех монолитовцев. Не думай, что мы такие же зомби, как те, что с криками «Мочиии» идут по Зоне, стреляя во всех подряд. Нет. Ну, я-то понятно, я в целом этим не затронут. Но и мои братья, они тоже не пустышки. Просто им было внушено, что защита монолита – смысл жизни. Объяснить это каждому, как я сам объяснил это себе – невозможно. Но они по-прежнему умеют радоваться за Монолит, видя его во снах. Им нужна еда и вода. Когда их ранят – им больно. Также, как мне и тебе. Просто… у нас есть цель. Смысл жизни, за который мы готовы умереть.
- То есть по-твоему, самое главное в жизни – это Монолит? – со скептицизмом спросил Игорь.
- Нет, охотник. Самое главное – это иметь что-то в своей жизни, ради чего ты готов умереть…
____________________________________________________________
- Двое на пристройке справа от главного входа, наблюдаете? – слегка искажённый голос монолитовца по рации на подоконнике давал сталкерам целеуказания.
- Поняли тебя, наблюдаем. – Хелбой пристально вглядывался в оптику винтовки, фокусируясь на цели.
- Бейте по моей команде, их патрули проверяют каждые 8 минут, надо стрелять, как только очередная проверка пройдёт.
Охотники ждали некоторое время, пока, наконец, в прицеле не появился и патруль. Те подошли к пристройке, что-то спросили у снайперов. Получили ответ, выдвинулись в обратном направлении.
Рация зашипела, сталкеры услышали голос Канта.
- Пора! – одновременно с этим монолитовец сделал рывок к пристройке. Снайперы противника несколько взбудоражено отреагировали на данный факт, не понимая, открывать огонь по бегущему к ним монолитовцу, или нет? Этой заминкой охотники и воспользовались. Два заглушенных надульными устройствами выстрела из винтовок достигли целей, с разницей чуть больше чем в секунду оба фанатика рухнули на крышу.
- Отлично, я двигаюсь дальше. – Кант перехватил гауссовку, забежал в кинотеатр с восточного крыла. – На основном здании, на крыше ещё один снайпер. Плюс часовой у западной лестницы. Он время от времени заходит внутрь здания, его маршрут проложен аккурат мимо комнаты с пленницей. Может помешать.
- Приняли – Хелбой и Сабля распределили цели. Игорь брал на себя того, что стоял сейчас у лестницы. Его напарник – снайпера на крыше. Часовой уже был на прицеле, только стрелять пока нельзя. Есть опасность того, что тот упадёт со второго этажа прямо вниз, подымет шум. Необходимо было дождаться, пока фанатик развернётся ко входу, и начнёт движение. Вся сложность в том, что расстояние от дома до данной лестницы, если верить вычислениям по сетке милдота – что-то около 750 метров. На таком расстоянии следует уже и ветер учитывать, и время, за которое пуля достигнет цели. При этом стрелять по факту придётся «на упреждение», так как цель, уйдя за дверной проём, для Хелбоя уже была невидна. Охотник выровнял дыхание, взял упреждающую точку на уровне головы монолитовца. Сделал поправку на ветер, по ветвям деревьев определив направление и примерную скорость. И теперь ждал. Вот, часовой, до того стоявший практически без движений, дёрнулся, развернулся. Сделал первый шаг. Как только каблук ботинка фанатика коснулся пола, Хелбой плавно нажал на спуск. Выстрел приглушённый, но не такой, как со специальными, «дозвуковыми» патронами. Однако абсолютной бесшумности сейчас не требовалось, расстояние позволяло. Расчёт перед выстрелом был точным. Пуля вошла в височную часть фанатика. Монолитовца ударило об стену, он медленно сполз вдоль стены, оставляя кровавый след. Хелбой отпрянул от оптики. Повернул голову вправо, туда где сидел Сабля. Тот в довольной ухмылке вытянул большой палец правой руки. Его цель уже лежала бездыханной на крыше кинотеатра.
Вновь зашипела рация.
- Отлично, я у нужной двери. – были слышны звуки возни, неразборчивая речь Канта и такой же неразборчивый женский голос – Есть, мы вышли. Уходим по коридору. Вы сняли часового у лестницы?