Он опустил послание в щель робота-оператора.
— Немедленно отправьте капитану Фри на Y-381907. Я буду ждать подтверждения доставки.
Он повернулся и увидел, что Великий Адмирал Палеол с интересом наблюдает за ним. С неприятной усмешкой старик сказал:
— Принц, вы загадочны. Мне кажется, вы думаете, что Энро и я будем однажды привлечены к ответу за то, что мы делаем. Прав ли я?
Госсейн-Ашаргин покачал головой.
— Может, что-то подобное и случится, — сказал он. — Но толку от этого будет мало. Немедленно будет создана такая же корыстная, хотя, поначалу, возможно, более осторожная группировка. Инфантильные личности, которые хотят свергнуть руководящую группировку, не в силах проанализировать, что именно ее связывает. Одним из главных принципов является внедрение веры, что все они готовы умереть в любой момент. И ни один отдельный ее член не осмеливается иметь противоположное мнение по этому базовому вопросу. А убедив себя, что не боятся смерти, они оправдывают все преступления против остальных.
Усмешка адмирала стала шире.
— Ну, ну, — сказал он. — Почти философ, не так ли? — Его проницательные глаза стали серьезными. — Но мысль очень интересная. Я никогда не задумывался над тем, что фактор мужества может быть таким фундаментальным.
Казалось он хочет продолжить, но его перебил робот-оператор.
— Я не могу связаться с эсминцем Y-381907.
Госсейн-Ашаргин вздрогнул. Он испугался.
— Вообще нет контакта?
— Вообще.
Он снова взял себя в руки.
— Хорошо, продолжайте, пока не доставите послание. Известите меня на Горгзиде.
Он повернулся и пожал руку Палеолу. Через несколько минут он передвинул рычаг в кабине искривителя пространства, который должен был переправить его во дворец Энро.
XIII
Во имя здравомыслия будьте осторожны в навешивании ярлыков. Такие слова, как фашист, коммунист, демократ, республиканец, католик, еврей, относятся к человеческим существам, к которым никогда всецело не подходит никакой ярлык.
Госсейн ожидал, что окажется в собственном теле. Ожидал, потому что в прошлый раз это случилось именно во время телепортации. Он так хотел, чтобы это произошло, что почувствовал острую боль разочарования, посмотрев сквозь прозрачную дверь кабины искривителя.
В третий раз за две недели он увидел комнату военного управления во дворце Энро. Его разочарование быстро прошло. Он оказался здесь и должен был с этим смириться. Подойдя к двери, он удивился, что комната пуста. Не попав в свое тело, он ожидал, что его немедленно попросят объяснить послание, отправленное капитану Фри. Он был готов к этому. Он был готов ко многому.
Он подошел к огромным окнам, залитым солнцем. Утро? — заинтересовался он, выглянув. Солнце стояло выше, чем в тот день, когда он прибыл во дворец Энро в первый раз. Это привело его в замешательство. Столько разных планет в разных концах галактики двигались вокруг своих солнц с разной скоростью. И вдобавок, из-за так называемой мгновенной транспортировки на искривителях пространства происходила потеря времени.
Он прикинул, что сейчас примерно полдесятого по времени города Горгзида. Слишком поздно, чтобы завтракать с Энро и Секохом, но это и не интересовало его. Госсейн направился к двери, ведущей во внешний коридор. Он предполагал, что его остановит или человек с приказом для него или команда настенного видеофона. Но никто его не остановил.
У него не было никаких иллюзий по этому поводу. Энро, обладающий даром видеть и слышать на расстоянии, конечно знал о его прибытии. Ему умышленно дали свободу действий, что говорило или о презрении к нему, или о любопытстве, если Энро лично наблюдал за ним. Впрочем, причина не имела значения. В любом случае свобода действий давала ему время ослабить нервное напряжение Ашаргина. Это было очень важно для начала. Хотя в долгой гонке даже это становилось неважным.
У него созрел план, и он собирался заставить Ашаргина идти на любой риск, включая, при необходимости, игнорирование приказов самого Энро.
Дверь в коридор была не заперта, как и неделю назад. По коридору шла женщина с ведром. Госсейн закрыл за собой дверь и кивком подозвал ее. При виде его формы она задрожала, как будто к ней никогда не обращались офицеры.
— Да, сэр? — промямлила она. — Апартаменты леди Нирены, сэр? Двумя этажами ниже. На двери табличка с ее именем.
Никто не остановил его. Девушка, открывшая дверь, оказалась миловидной. Она косо глянула на него и прошла в прихожую. Он услышал, как она оттуда позвала:
— Ни, он здесь.
Послышалось приглушенное восклицание, и в прихожей появилась Нирена.
— Ну, — сказала она, — вы входите? Или так и будете стоять здесь, как болван?
Госсейн промолчал. Он последовал за ней в гостиную, обставленную со вкусом, и сел в пододвинутое ею кресло. Другой женщины не было видно. Нирена холодно изучала его. Наконец, она сказала с горечью:
— Разговоры с вами приносят тяжелые последствия.
— Позвольте заверить вас, — сказал Госсейн, — что принц Ашаргин очень уважает вас. — Он умышленно говорил в третьем лице.
— Мне было приказано, — натянуто сказала Нирена, — приказано под страхом смерти.
— Есть только один выход: отвергать подобные предложения.
— Но тогда вы рискуете жизнью.
— Принц, — сказал Госсейн, — используется Энро для определенной цели. Не думайте, что Энро оставит его в живых, когда цель будет достигнута.
Она побледнела.
— Вы осмеливаетесь говорить такие вещи, зная, что он может слышать вас.
— Принцу, — сказал Госсейн, — нечего терять.
В серых глазах мелькнуло любопытство.
— Вы говорите о себе, как о постороннем.
— Это способ мыслить объективно. — Он прервался. — Я пришел сюда, чтобы увидеть вас по двум причинам. Во-первых, я хочу задать вам вопрос, на который, надеюсь, вы ответите. Мне кажется, что за одиннадцать лет невозможно полностью подчинить галактическую империю. Это доказывает и наличие четырех миллионов заложников, содержащихся здесь, на Горгзиде. Похоже, по всей Великой Империи происходят беспорядки и смуты. Я прав?
— Конечно. — Нирена пожала плечами. — Энро и не скрывает этого. Он играет против времени, и сам процесс игры интересует его не меньше, чем результат.
— Ладно. А теперь второй вопрос. — Он описал положение Ашаргина во дворце и закончил. — Ему выделены какие-нибудь апартаменты?
Глаза Нирены расширились в удивлении.
— Вы хотите сказать, что не знаете, что произошло?
Госсейн не ответил. Он был занят Ашаргином, который внезапно напрягся. Женщина поднялась, и он увидел, что она смотрит на него с меньшим недружелюбием. Она поджала губы и оглядела его странным, испытующим взглядом.
— Пойдемте со мной, — сказала она.
Она быстро подошла к двери, ведущей в другой коридор. Пройдя его до конца, она открыла дверь. Госсейн увидел спальню.
— Наша комната, — сказала она. Ее глаза вопросительно смотрели на него. Наконец, она покачала головой. — Вы действительно не знаете? Хорошо, я расскажу вам.
Она остановилась и немного напряглась, как будто действительность становилась более отчетливой из-за значения сказанных слов.
— Нас с вами поженили сегодня утром, согласно специальному приказу Секоха. Я была официально извещена об этом несколько минут назад.
Сказав это, она проскользнула мимо и пошла назад по коридору.
Госсейн запер за ней дверь. Он не знал, сколько у него осталось времени, но чтобы успеть переориентировать тело Ашаргина в кратчайший срок, надо использовать каждую минуту.
План был прост. Он останется в комнате, пока Энро не прикажет ему что-нибудь. И тогда он ослушается приказа. Он почувствовал, как Ашаргин задрожал от подобной идеи. Но Госсейн подавил слабость и сказал специально для нервной системы этого тела: «Принц, каждый раз, когда вы начинаете уверенно действовать на основе правильных положений, вы доказываете свое мужество, самоуважение и мастерство».