Она какой-то момент колебалась, а потом сказала:
— Тогда я была дочерью римского чиновника в Британии.
Стивенс изумленно глотнул, а потом спросил:
— В каком году это было?
— Где-то около 300 года до нашей эры.
— Этому дому столько лет?
— Гораздо больше. Когда мы сошли на берег, всех наших мужчин и женщин убили владельцы дома. Но сами они жили там уже много веков.
— А кто построил его?
— Это как раз то, что мы хотели бы знать, — ответила она хмуро. — Мы даже подумали, что это, может быть, сделал ты. Помнишь?
Стивенс выдержал паузу, а потом решительно спросил:
— Мистра, это Пили был тем самым великим вождем, который жил там перед тем, как появился Танекила?
— Да.
— Сколько времени он уже в вашей группе?
Молчание.
— Мистра!
— Я думаю, — мягко сказала она. — Подожди.
— У тебя хорошая память?
— Отличная. Но — ш-ш-ш. — И опять молчание. Наконец, вздохнув, она сказала: — Пили принимал активное участие в экспериментах, которые привели к тому, что мы выбрали телепата. Он был одним из первых, кто начал настаивать на том, чтобы среди нас был такой человек. Я думаю, ты идешь не по тому пути, мой дорогой.
— Если только он не обнаружил, что можно каким-то образом скрывать мысли, — заметил Стивенс.
Мистра, поколебавшись, сказала:
— Он бессилен что-либо сделать.
— Он ведь поверенный по делам Таннахилла.
В ее голосе появились твердые нотки:
— Это важно, но это ничего не решает. Мы были так осторожны. Я не могу рассказывать слишком подробно, но одной из гарантий был офис в Альмиранте, в котором бы работал кто-то посторонний, не из группы. Хаулэнд, ты и другие до вас.
— Почему Хаулэнд потерял свое место?
— Он случайно заметил, что подпись на документе, которому несколько сотен лет, такая же, как на одном из последних.
Стивенс иронически рассмеялся…
— И теперь на его месте оказался человек, которому все рассказали.
— Да. Это еще не значит, что группа одобряет мой поступок. — Она вдруг заметила: — Эллисон, уже час ночи. И если ты не пойдешь звонить, то пойду я. Мне ведь не очень-то нравится сидеть ночью на кладбище.
Стивенс неохотно вышел из машины.
— Думаю, ты права. — Он посмотрел на ее темный силуэт за рулем. — Сначала я зайду в аптеку, что примерно за два квартала отсюда. Если у них закрыто, я пойду дальше, возможно прямо в центр города.
Ему показалось, что Мистра кивнула, но ничего не сказала. Он наклонился и поцеловал ее. Сначала губы ее были безразличны, но потом она порывисто обняла его за шею. Стивенс, отстранился и сказал дрожащим голосом:
— Возможно, для тебя будет благоразумнее выйти из машины и подождать меня в тени деревьев. Так тебе будет виден любой, кто придет сюда.
— Не беспокойся обо мне, — сказала она. — У меня пистолет! — В ее руках блеснул металл. И она мягко прибавила: Помни, что самое важное — спасти Землю, а вместе с ней и нас.
Стивенс быстро пошел по дорожке к воротам. Уже у ворот он остановился, чтобы оглядеть улицу напротив кладбища, но не заметил никакого движения, никаких признаков жизни.
Он поспешил по дороге в тени деревьев, высаженных вдоль нее. Первая аптека, как он и предполагал, была закрыта. Вторая тоже. Уже было без десяти два, когда Стивенс вошел в ночное кафе в деловом центре города и позвонил в полицию. Ответ был кратким, но по сути:
— Артур Таннахилл еще не арестован.
Его будто что-то толкало вперед, он прошел два квартала к ближайшей стоянке такси. Потом, расплатившись с водителем, — еще два квартала до кладбища. Он почти бежал всю дорогу. Стук его ботинок о твердый грунт как бы вторил беспокойству, которое пульсировало в нем. Наконец, он остановился, озадаченный.
Он сказал себе:
— Машина была по эту сторону от участка Таннахиллов.
Он прошел еще немного и остановился. И хотя было довольно темно, он видел решетку, которая огораживала участок Таннахиллов. Она была в нескольких метрах справа. Он встал как вкопанный. На дороге перед ним и позади него никого не было видно. Возможно, Мистра и поставила свой кадиллак где-то под деревьями, но он в этом сомневался.
— Мистра! — позвал он. — Мистра!
Ответа не последовало. И ни звука, только гулкие удары его сердца. С терпеливой, но безнадежной настойчивостью он осмотрел всю территорию. Через пятнадцать минут он понял, что это бесполезно.
Мистры и ее машины на кладбище не было, и Таннахилла тоже.
Не питая никаких надежд, Стивенс отправился в такси к ее квартире. Ее и там не было. Потом он заехал в Большой дом, но там тоже никто не открыл. Отпустив такси, он взял из гаража свою машину и поехал опять в центр города. Было немногим больше четверти четвертого, когда он подъехал к Палмз Билдинг.
Напротив лифта в холле горела одна-единственная лампочка, но двери были закрыты. Это как раз не имело значения. У Пили были ключи — и кстати, он был единственным, кроме Стивенса и дворника, кто имел официальное право их иметь.
Стивенс вставил ключ в замочную скважину, но отступил в нерешительности. Что же он намеревался делать? У него был пистолет на случай крайней необходимости. Хотел ли он, чтобы Пили понял, что он все про него знает?
Нет. Но, если Мистру захватили…
Очень осторожно Стивенс вошел в здание. Он пошел к черному ходу и поднялся по ступенькам на третий этаж. В офисе «Мексиканской торговой компании» было темно. Он прислушивался у двери несколько минут, потом спустился по лестнице в подвал.
У него ушло несколько минут на то, чтобы нащупать нужное место на стене, заставить ее открыться и войти в пещеру за ней. Лампа стояла там, где он ее оставил. Он закрыл за собой потайную дверь и нерешительно посмотрел в тусклую тьму. Выбора не было. Пещера была единственным местом, где он мог найти Мистру, и уже после этого можно было начать проверять один за другим дома тех, кто были членами группы.
Пожав плечами, он пошел вперед. Туннель, сбегая вниз, расширился, потом выровнялся. Поскольку до основания холма, на котором стоял Большой дом, оставалось метров триста, Стивенс торопился. Через двадцать минут ходьбы он дошел до места, где второй туннель ответвлялся от того, по которому он шел. Стивенс решительно повернул в него. Когда он дошел до металлической стены, он увидел, что одна из ее секций поднята очень высоко и что за ней виден коридор, отделанный металлом.
Он торопливо отступил назад и выключил свет. Он стоял в темноте, сердце его колотилось. Прошло десять минут, но не было слышно ни звука.
Стивенс опять дошел до двери. Ухватившись за косяк, он заглянул внутрь. Он увидел какое-то слабое излучение, будто это было неясное отражение очень тусклого света.
Он не мог больше ждать. Возможно, Мистра была в опасности, и Стивенс включил лампу, взял в руку «намбу» и вошел.
Он оказался в широком, мерцающем коридоре, который, видимо, был облицован полупрозрачным стеклом. Несколько раз он останавливался, чтобы внимательнее взглянуть на материал, но не заметил даже небольших сколов. Поверхность «стекла» была идеальной.
Он вышел в большую комнату со сводчатым потолком, и вот здесь он увидел источник света — почти скрытый рядами мерцающего стекла глобус, от которого исходило зеленоватое сияние.
Стивенс с удивлением огляделся. Как только он переступил порог, у него появилось ощущение, что он слышит какие-то звуки, как раз за порогом этой комнаты. Это был слабый всепроникающий гул вибрации, будто пульсировала скрытая где-то машина, реагирующая на его присутствие. Создавалось жуткое впечатление чего-то неестественного.
Он увидел, что от центральной комнаты отходили коридоры, но не бросился их исследовать. Вместо этого Стивенс очень осторожно приблизился к глобусу. Тот мерцал крошечными точками изменяющегося света. Свет мерцал еще минуту или две. Стивенс стоял примерно метрах в полутора от первого стеклянного барьера, когда неожиданно вся поверхность глобуса — по его мнению немного больше, чем половина квадратного метра, которая была обращена к нему, — вдруг приобрела кремовый цвет, а потом белый.
Пока он напряженно ждал, на поверхности глобуса появилось изображение. Это был круглый яркий шар на черном фоне, а в темноте светилось множество светлых точек.