— Нет, я не ощущаю, вот вроде только… — она замолчала.
— Ну?
— Смутно.
— От кого она исходит?
— Я не знаю! — Она закусила губу, будто от досады. — Мне жаль, но я даже не могу дать вам ниточку.
Стивенс бросил беспомощный взгляд на Мистру, которая покачала головой.
— Я только смутно догадываюсь, о чем вы говорите. Но у меня всегда возникает такое ощущение, когда Тризель разговаривает с кем-нибудь.
Стивенс молчал. Оказывается, Тризель может читать мысли гораздо лучше, чем он предполагал. Кто бы ни обманывал ее сейчас, он, вероятно, потратил годы, чтобы научиться так ловко скрывать свои мысли. Он опять повернулся к ней. Но она уже качала головой.
— Они все пытались делать это, — сказала она. — Они часами разговаривали со мной, пытаясь скрывать мысли то так, то этак. Иногда мне казалось, что им это удается, но я не могла быть уверена.
Стивенс кивнул.
— Даже сам факт, что им удалось это сделать, препятствовал, наверное, тому, чтобы вы могли узнать, появилась ли такая мысль. А кто конкретно вызывал у вас ощущение, что он скрывает…
Женщина вздохнула.
— Я вижу, что вы не поняли меня. Им всем это удавалось время от времени. Теперь я понимаю, что даже вам удалось скрыть очень важную информацию в ту ночь, когда мы были у вас.
В это время в дальнем конце комнаты Пили начал подниматься из кресла.
— Итак, джентльмены, насколько я понимаю, мне нужно исчезнуть и принять на себя всю тяжесть задачи — поиска убийцы. Я беру на себя эту роль.
Стивенс быстро вышел на середину комнаты:
— Присядьте, мистер Пили, — сказал он вежливо. — Мне еще кое-что нужно рассказать о вас.
Не дожидаясь ответа, он повернулся к присутствующим и изложил свои соображения по поводу того, почему Фрэнка Хаулэнда и Эллисона Стивенса выбрали одного за другим на эту роль местного поверенного в делах Таннахилла. И потом он закончил:
— И я беру на себя смелость предсказать, что выйдя отсюда для того, чтобы «исчезнуть», мистер Пили вскоре войдет сюда опять, но уже как мистер Хаулэнд.
Он замолчал и посмотрел вокруг. И опять он увидел, что присутствующие с нетерпением ждут, что будет дальше. Удивительно, но они все еще ничего не поняли.
Таннахилл язвительно смотрел на Пили.
— Опять за старые штучки, да?
Судья Портер сказал:
— Уолтер, ты просто неисправим. Я и сам хотел отколоть что-нибудь в этом роде. Но так и не смог все это устроить и рассчитать.
Стивенс сказал:
— Мистер Хаулэнд и я разработали небольшой план, согласно которому все присутствующие в этой комнате должны были быть арестованы за незаконное ношение оружия и соответственно должны были снять маски. В таком случае, они бы уже не были именитыми горожанами и спокойно исчезли бы на год или два, в зависимости от приговора.
Судья Портер покачал головой:
— Не очень-то разумный план. Я удивляюсь тебе, Уолтер.
Стивенс чувствовал, что сбит с толку. Нет, они потеряли остатки совести, эти люди, которые прожили так долго. Столкнувшись с предательством, они все же допускали, что кто-то из членов группы мог попытаться захватить Большой дом.
— Но к сожалению, — продолжал Стивенс, — план мистера Пили нарушало другое невероятное несчастье. Только представьте себе картину: он убил Джона Форда и написал записку Хаулэнду. Где-то его увидел Дженкинз, и ему пришлось не медлить с выстрелом. По крайней мере, он думал, что он все сделал быстро. Он использовал игольчатый луч, а его, я думаю, используют только в случаях крайней необходимости. И вот, вроде бы все тщательно подготовив, он совершил роковую ошибку.
Стивенс подошел к кульминационному моменту своей атаки, и он уже заметил, что Пили начал проявлять беспокойство. Он заметил это краешком глаза, потому что Пили стоял сбоку от него и чуть позади.
Пили сказал:
— Я ухожу отсюда. Это уже просто какая-то мелодрама.
— Перед тем, как вы уйдете, — сказал Стивенс, — снимите маску!
Когда он произносил эти слова, он вынул свой «намбу» и навел его на Пили. Это никак не обеспокоило остальных, потому что они не потянулись за оружием. Но слова его произвели глубокое впечатление. Несколько человек вскочили на ноги. Таннахилл резко воскликнул:
— Маску!
Стивенс подождал, пока водворится тишина, и потом мягко сказал.
— Снимите ее, мой друг. Вы же действовали с целью самообороны. И я хочу вас заверить, что вы уйдете отсюда, понравится это группе или нет. — Он помолчал, а потом закончил: — Пусть кто-нибудь ему поможет это сделать. Ведь существует какой-нибудь быстрый способ снять ее.
Вперед вышла Тризель. У нее в руках была бутылочка с прозрачной жидкостью.
— Вытяните руки! — сказала она.
Пили заколебался, потом пожал плечами и протянул ладони. Она вылила в них половину содержимого бутылочки. Он поднял руки к лицу, а затем опустил их.
Перед ними стоял Фрэнк Хаулэнд.
Лицо его исказилось, когда он проговорил:
— Ну ладно, мне придется действовать против вас осторожнее. Я убил Пили, потому что у меня не было другого выхода, но это не было убийством.
Стивенс нахмурился. Было не похоже, чтобы Хаулэнд понял, что происходит.
— Хаулэнд, — спросил он, — что вы знаете о деятельности, — и он обвел рукой комнату, — этих людей?
Хаулэнд, казалось, был удивлен.
— Но ведь ты рассказал мне об этом. Культ… Как только я начал заниматься этим делом. — Он неожиданно запнулся. — Неважно.
Стивенс взглянул на тех, кто был в комнате. Таннахилл с бесстрастным лицом уставился в пол. Судья Портер наблюдал за Хаулэндом, раздумывая о чем-то. Мистра и телепатка тихо разговаривали о чем-то друг с другом. Он понял, что они разделяют его точку зрения. Этот человек не представлял опасности.
И все же он не был удовлетворен.
— Хаулэнд, — спросил он, — каким образом вы раздобыли маску лица Пили?
В комнате послышались шорохи, все взглянули на Хаулэнда.
Тот колебался.
— Она пришла по почте, — ответил он. На лбу его выступил пот. — С ней пришла записка, в которой объяснялось, как ею пользоваться. Еще в ней было напоминание о том, что я умею имитировать голоса, и мне предлагалось воспользоваться этим. В противном случае автор записки угрожал сообщить полиции, где похоронено тело Пили.
— Ну а если бы вас поймали, как вы бы объяснили все это?
— Я должен был сказать, что охочусь за деньгами. Откровенно… — Хаулэнд пожал плечами. — Я не мог заставить себя сделать это. Но я должен был сказать правду, если бы на меня нажали.
— После того, что случилось сегодня, вы можете не скрываться? Так?
— Да.
Стивенс внимательно посмотрел на Хаулэнда. Он был разочарован. Он не сомневался в том, что Хаулэнд говорит правду. Но было трудно поверить в то, что Хаулэнд действительно попал в эту ловушку. Возможно ли было, что его обманным путем заставили поверить в то, что он совершил убийство. Если это было так, то до финала нужно было еще подождать.
Он прошел с Хаулэндом к входной двери:
— Я приду завтра повидаться, — сказал он. — Мы все это обсудим.
Хаулэнд кивнул. На лице его еще были следы напряжения.
— О Боже, — сказал он, — как я рад выбраться из этой комнаты. А что случилось с этими людьми?
Стивенс не стал отвечать на вопрос. Мысли его уже сконцентрировались на куда большей опасности. Напряженным голосом он спросил:
— Где ты оставил полицейский отряд?
Хаулэнд ответил:
— Ты что, думаешь, что я совсем идиот и стал вмешивать в это дело полицию?
— Что?!
Стивенс с усилием подавил свое недовольство. Он моментально представил себе, сколько времени понадобится, чтобы прислать к дому усиленный полицейский отряд, и понял, что будет уже поздно.
Он посмотрел Хаулэнду вслед, когда тот спускался по ступенькам, а потом быстро пересек террасу и вышел в первый внутренний дворик. Он тихонько свистнул и подождал немного.
Из тени вышла фигура человека и шепнула: «Риггз!» Потом она сунула клочок бумаги Стивенсу в руки и растаяла в темноте.