- Вам надо, порывшись в вашей собственности, отыскать какой-нибудь автомобиль, который могли бы не так-то легко установить. Если сможете, выходите из машины без трости, и позаботьтесь об усах... Мы могли бы встретиться в известном вам месте и действовать так, как я предложил.
Таннехилл воспринял его план с полным спокойствием.
- Дельный совет, Стивенс. Делаю все в соответствии с вашими рекомендациями.
Стивенс, облегченно вздохнув, повесил трубку. Мистра самым естественным тоном предложила ему:
- А теперь вам лучше взглянуть в окно?
- Это ещё зачем? - удивился адвокат.
Он нахмурился, заподозрив что-то неладное. Жалюзи были приоткрыты, жаркие лучи солнца заполняли всю комнату. Он приблизился к окну, заглянул в него и зашатался на грани обморока, несмотря на смутное предчувствие, уже охватившее его до этого.
- О, Боже мой! - пролепетал он.
Небо было угольно-черным. А под ними простиралась необъятная бездна.
Несколько оправившись, он взглянул ещё раз. Проплывавшая под ними Земля выглядела бесформенной и какой-то нереальной глыбой. Но её кривизна была заметна. Ему сразу же припомнились фотографии и фильмы, сделанные с ракет и искусственных спутников. Они смахивали на ту причудливую картину, которая развернулась сейчас перед ним.
Стивенс отошел от окна, прошел мимо Мистры, а затем со всех ног бросился в коридор, который вел в библиотеку. Металлическая дверь наверху лестницы была теперь открыта. Он вскарабкался по ступенькам и вступил в то, что неоспоримо было командной рубкой космолета. К полу были привинчены четыре кресла. Пульт усеян всевозможными приборами и телеэкранами. На одном из них отображалась Земля. Специальные "окна" обеспечивали круговой обзор.
Космолет, казалось, парил. Не было никакого ощущения движения, никакого шума двигателя. Стивенс уселся в одно из кресел. "Так значит, мелькнуло в голове, - вся её квартира - не что иное, как космолет! А купол, возвышавшийся над Уолдорф Армз - его ангар. И она вовсе не насмехалась тогда надо мной..." Он удивился, как долго "созревал", чтобы всерьез воспринять подобные мысли. Подонадобилось воочию взглянуть самому, чтобы согласиться с их реальностью.
Теперь он вспомнил и о её намерении атаковать Лориллию. Размеренным шагом он вернулся в гостиную. Мистра сидела на диване. Бокалы поставила на столик. Испытующе взглянула на него.
- Ну и как, все ещё не хотите помочь мне?
- Не могу.
- Почему же?
Ему очень хотелось подкрепить свою позицию убедительными доводами, но они почему-то не приходили на ум. Поэтому он в конце концов проворчал:
- Откуда у вас эта убежденность, что вы нуждаетесь во мне?
Она тут же ответила.
- Теоретически все запрограмировано в автоматическом режиме так, чтобы я была в силах выполнить задуманное в одиночку. Но на практике мне будет трудно одной справиться с защитным огнем противника.
- Вам придется спускаться так низко?
- Да. На очень короткое время мы окажемся в поле досягаемости самой мощной ПВО в мире. Космолет не создавали для ведения войны. Поэтому-то другие члены группы и оставили его в моем распоряжении, прямо заявив мне об этом сегодня. Они полагают, что никто из нас не рискнет пойти на верную смерть.
- А вы, значит, рискнете...
- Да, Эллисон. Так надо. Другого пути не существует...
Он хотел ей возразить, но не нашел нужных аргументов и просто сказал:
- Но к чему такая спешка?
- Я получила сведения решающего характера. Нападение на Соединенные Штаты назначено на октябрь, вместо первоначального срока - январь следующего года...
- Но ведь ещё целых восемь месяцев...
- Вы не схватываете ситуацию. Те бомбы, которые намечены к использованию, пока ещё складированы в одном месте, но теперь они их рассредоточат. Вы должны мне поверить... Помогите мне... Эллисон, это условие вашего приобщения к Большому Дому...
Предложение было слишком неожиданным, чтобы он мог сходу осознать всю его значимость. Но где-то в глубине души он признавался сам себе, что должен был ожидать нечто подобное со стороны Мистры. Ведь с учетом всего того, что ему уже было известно, у группы оставалось одно из двух: либо принять его в свои ряды, либо уничтожить.
Осознав подобную альтернативу, он весь напрягся. Но тот факт, что Мистра сама находилась в опасности, обесценивал её предложение. Поэтому он довольно уныло пробубнил:
- Сомневаюсь, что вам одной по силам открыть мне допуск в Большой Дом.
- А я считаю, что это реально, - отозвалась Мистра, но не глядя на него. - Дорогой моя, столь долгая жизнь не обходится без черных периодов. Порой задаешься вопросом: что все это значит? Куда ведет? Я когда-то играла с ребятишками. Девяносто лет спустя никого из них уже не было в живых, а меня время совсем не затронуло. Это трудно вынести, смею вас заверить. Некоторые из нас встали на позиции цинизма и бесчувственности, отгородившись этим, как щитом, от жестокости циклов обычной жизни. Какое-то время и я придерживалась этих взглядов. Жила только настоящим моментом. У меня было бесчисленное количество любовников, которых я бросала, как только они начинали стариться. И, наоборот, была такая эпоха, когда я жила, словно монашка. Потом наступила реакция на это состояние. Понемногу я выработала более здоровую философию жизни - долгой жизни. Любопытно, что она опирается на простые истины, на понятия добра и разумности, на признании необходимости достижения тонкого равновесия между душой и телом, и на других принципах, которые кажутся более банальными, чем являются таковыми на самом деле. Но я пришла к мысли о том, что у женщины есть одна потребность, важнее которой для неё ничего нет, но именно ее-то я так и не позволила себе. Угадайте, какая?
Стивенс взглянул на нее, тронутый необычными для голоса Мистры теплотой и серьезностью. Внезапно он понял, что она хотела сказать.
- У вас никогда не было детей, верно?
- Это закон группы: никакого потомтсва. Когда-то, очень давно, кое у кого оно все же появилось. Детей пристроили куда-нибудь подальше. И я считала, что так оно и должно быть. А сейчас - нет. Вот уже десять лет как я ищу мужчину, который мог бы стать отцом моих детей. Эллисон, неужели вы ещё не догадались, что мне хотелось бы видеть вас в этом качестве?
Произнося эти слова, она мягко накрыла своими пальчиками его кисть. Стивенс не видел, как она делала этот жест, и внезапный телесный контакт застал его врасплох, сильно взбудоражив. Его словно пронзило током. Он схватил её за руку, сжал её и чувственно поцеловал.
- Но почему я? - глухо выдавил он.
- Знаю, что я несколько излишне холодна, немного "синий чулок", Эллисон, но у меня нет больше времени, чтобы объяснить вам все, что я чувствую и надо что-то предпринять, чтобы спасти Землю, Эллисон. Искренне верю, что испытываю к вам свою первую настоящую любовь, такую, какую не видела ещё никогда в своей долгой жизни.
Ее голос звучал заманчиво и сладко. Он привлек Мистру к себе, не убежденный, однако, до конца в её искренности. Но она с такой страстью прижалась к нему, что все его сомнения мигом улетучились.
- Мистра, - прошептал он, - вы бесподобно прекрасны.
- И не забудьте, что это гарантировано навечно...
Это-то он и упустил. Но отогнал эту мысль прочь.
- Вы говорили, - упрямо настаивал он, - что хотели бы подарить этому миру новую человеческую жизнь. А подумали ли вы о тех тысячах жизней, которые вы отнимете, развязав нападение на Лореллию?
Она отстранилась.
- Разве я не показывала вам обращение, которое прозвучит в эфире перед атакой?
- Ну, вы же прекрасно знаете, что от него не будет никакого проку.
Она склонилась к нему.
- Эллисон, удар должен быть нанесен, не взирая ни на какие потенциальные жертвы. И вы должны мне помочь... Вы не можете упустить такой шанс: войти в Дом, обретя нашу любовь.
Казалось, он заколебался на какое-то мгновение, но затем мотнул головой.
- Весьма сожалею, дорогая... Я бы ради вас отдал почти все, но...
И он бессильно развел руками.
- Но вам ничего не надо отдавать...
Стивенс ответил не сразу, однако решение уже принял. Если он сделает этот шаг, то эмоционально он потеряет свободу. Он остро и зримо увидел, что эта женщина его полностью закрутит и подавит, и что он не будет даже испытывать желания как-то высвободиться из-под её влияния. Надо было решаться сейчас - идти вперед или отступить.