В середине прошлого века известный французский писатель и философ Эрнест Ренан писал: «Поставщики музеев проходят по стране как вандалы; чтобы заполучить фрагмент головы, часть надписи, бесценные древности разбиваются на части. Почти всегда снабженные консульским документом, эти алчные разрушители обращаются с Египтом как со своей собственностью. Злейшими врагами египетских древностей, однако, остаются до сих пор английские или американские путешественники. Имена этих идиотов войдут в века, поскольку они постарались написать их на знаменитых монументах поперек самых изящных рисунков».
Пожалуй, одним из наиболее крупных актов вандализма было похищение французом Лелорреном знаменитого рельефа с изображением знаков зодиака из древнего храма, посвященного богине Хатхор в Дендере. Тайно пробравшись в Дендеру, Лелоррен с помощью пороха (!) пробивает отверстия по краям рельефа, находившегося на потолке, и затем выпиливает его. Английский консул Солт употребил все свои силы, чтобы воспрепятствовать вывозу из Египта этого уникального памятника. Но тщетно. Рельеф был доставлен во Францию и продан французскому королю за 150 тысяч франков. Впрочем, Солт, препятствуя вывозу этого рельефа, вовсе не собирался защищать права Египта. Просто он хотел сам заработать на этой находке.
Четвертая часть великолепного храма в Дендере была использована в 1836 году для строительства по соседству селитрового завода. Ступени древнего Ниломера были сняты для строительства одного из дворцов. В Карнакском храме «любители древностей» прибегали к пороху, чтобы выломать кусок фриза или рельефа. Один из современников этих событий с иронией заметил: «Колонны, возведенные римским императором Адрианом в религиозных целях, поддерживают теперь спиртоводочный завод». Некий «англоегипетский джентльмен» выломал рельефы в гробнице Аменхотепа III для того только, чтобы перенести их на борт яхты, где ему было удобнее их срисовывать. По окончании работы они были выброшены за борт.
Даже серьезные ученые и музейные работники того времени были захвачены безудержной погоней за древностями. Находя сомнительное оправдание в том, что и так древние памятники бессовестно разворовываются и уничтожаются даже местными властями, они повели охоту за крупными статуями, ценными папирусами, вообще за произведениями искусства, нисколько не заботясь о попадавшихся заодно «второстепенных» археологических материалах. Все это безмерно снизило ценность для науки накопленных в этот период в ряде европейских музеев древнеегипетских коллекций.
В 1828–1829 годах в Египет совершает поездку знаменитый ученый, расшифровавший иероглифы, Жан Франсуа Шампольон. Он не ведет раскопок в поисках новых древностей, а посещает уже известные исторические памятники. Зато он впервые читает на них иероглифические надписи, определяет, кто из фараонов их построил, — словом, привязывает их к истории, вновь открывает ее, расширяя наши исторические знания на несколько тысячелетий. Его потрясает беззастенчивое разворовывание египетских древностей. Шампольон направляет Мухаммеду Али письмо, в котором призывает его прекратить разбазаривание национального богатства. Он обращает внимание паши на то, что достопримечательности Египта, если они будут сохранены, привлекут тысячи европейцев, а это принесет постоянный и значительный доход казне. Этот аргумент подействовал на правителя. 15 августа 1835 года он издает указ, запрещающий вывоз древностей, о создании в Каире музея, принадлежащего правительству, о прекращении использования камня древних построек и принятии мер по охране и консервации памятников. Впервые был назначен директор Службы древностей. Однако указ в основном остался на бумаге. Экспонаты созданного музея были раздарены Мухаммедом Али и его преемниками иностранным визитерам. Все же этот указ ознаменовал новый, более цивилизованный подход к национальным сокровищам страны. Во всяком случае, вывоз крупных памятников теперь был значительно затруднен. К сожалению, Шампольон не увидел результатов своих усилий: он скончался в Париже 4 марта 1832 года в возрасте 42 лет.
Отношение к египетским древностям стало, однако, меняться с появлением нового поколения ученых, продолживших традиции, заложенные Шампольоном. Один из них — французский ученый Огюст Мариет. В 1850 году он прибывает в Египет, где начинает раскопки в Саккара. Ему помогла огромная эрудиция: натолкнувшись в пустыне на полузанесенную песком голову сфинкса, он вспомнил, что древний историк Страбон, говоря о Серапеуме, вблизи Мемфиса, упомянул о том, что Аллея сфинксов, ведущая к захоронению священных быков — Аписов, постоянно засыпалась движущимися песками.
Действительно, во время раскопок откапывали одного сфинкса за другим. Затем были раскопаны два храма, посвященных Апису, — один египетский, другой греческий. Было найдено большое количество статуй из бронзы и камня, в том числе превосходная статуя Аписа. В ноябре 1851 года Мариет вступил в подземное кладбище священных быков, покоившихся в огромных гранитных саркофагах. Но только один из них избежал разграбления. Захоронение оказалось весьма богатым, однако на самого археолога наибольшее впечатление произвели отпечатки на песке босых ног рабочих, последними покинувших склеп. Интересно, что в середине прошлого века пришлось прибегнуть к помощи пороха, чтобы открыть тяжелую крышку саркофага. У остальных саркофагов все крышки были аккуратно сдвинуты грабителями еще в древности.
Мариет быстро приобретает мировую известность, и тогдашний правитель Египта Саид-паша назначает его первым директором Службы древностей и куратором музея, который намечалось создать в Каире. Теперь Мариет получил возможность вести раскопки в любом месте страны и, как высокий правительственный чиновник, мог просто сгонять на работу жителей близлежащих деревень. Мариет постарался полностью использовать открывшиеся передним возможности. Одно время раскопки проводились сразу в тридцати семи местах, разбросанных от Дельты до первого порога Нила. Только в Гизе и Саккара им было вскрыто более трехсот захоронений, кроме того, расчищены храмы в Эдфу, Дейр-эль-Бахри, Карнаке. Мариет препятствовал любым раскопкам, кроме официальных под своим руководством, не давал использовать древние руины в качестве строительного материала, мешал вывозу древностей за границу.
Несомненно, что Мариет искренне стремился сохранить древние памятники для последующих поколений, но он был сыном своего времени, и проводившиеся им раскопки велись с точки зрения современной археологии грубо и неграмотно. Да и мог ли он по-настоящему контролировать их, если в его распоряжении находилось более 2780 рабочих? К лихорадочным поискам эффектных находок его толкали и обстоятельства: ему надо было произвести впечатление на правителя Египта, чтобы добиться от него новых ассигнований на раскопки, а также строительство и содержание музея.
Следующий правитель Египта, хедив Исмаил, видимо, ценил Мариета и нередко давал ему поручения, далекие от его специальности. Так, он выполнял дипломатические функции при дворе императора Франции Наполеона III и даже участвовал в создании либретто оперы Верди «Аида», заказанной, как известно, египетским правителем по случаю открытия Суэцкого канала. Мариет скончался в Каире в 1881 году и был похоронен рядом с созданным им музеем в подлинном древнеегипетском саркофаге.
Его место в Египте занял другой французский ученый, также завоевавший всемирную славу, Гастон Масперо. При нем были предприняты попытки установить более действенный контроль над памятниками древности и прекратить нелегальную торговлю ими. Но результатов это почти не дало. Не только частные торговцы древностями, но и представители европейских музеев продолжали свою деятельность, правда с этих пор нелегальную.
Собственно, и археологические раскопки, даже те, что проводились Мариетом, а затем Масперо, являлись, как уже отмечалось, «узаконенным» грабежом вплоть до того времени, когда в ноябре 1880 года в Египет прибыл английский археолог сэр Флиндерс Питри. При нем впервые стали уделять внимание тщательной регистрации всех находок, включая самые мелкие, отмечать место и соответствующий слой, в котором они были найдены. В Фаюме Питри раскопал поселение строителей пирамиды. Найденные им орудия труда, предметы домашней обстановки не представляли никакого интереса для коллекционеров или археологов предыдущего поколения, но они позволили восстановить картину жизни тружеников во времена XII династии. Огромным достижением египтологии стало открытие Питри памятников культуры додинастического Египта. Опубликованный им в 1904 году труд «Методы и цели археологии» возвестил о зарождении подлинно научной археологии.