Но все это он не написал. Опыт жизни Олега Ковтуновича свидетельствует о том, что рано или поздно надо делать выбор между практической и научной работой, так как сочетание их в молодости помогает, а в более зрелые годы — мешает. Ни сил, ни времени, ни желания уже не хватает и на то, и на другое. Но Олег считал, что его хватит на все. Конечно, какое-то время и практику хорошо побыть теоретиком, а теоретику — практиком. Но весь вопрос в том, сколько именно. В искусстве и литературе, в политике и дипломатии у Олега было очень развито чувство меры. Но к своей собственной жизни он относился по-иному. Ему казалось, что его физическое существование, его богатый интеллект, его способность все быстро схватывать и остро чувствовать вечны…
В наши дни, когда многое меняется, в том числе и в востоковедении, особенно болезненна утрата таких людей, как Олег. Он всегда имел свое мнение по любому вопросу. Оно не всегда могло быть верным, но оно всегда было. И в ошибках своих, и в заблуждениях (а у кого их нет?) он оставался гуманным человеком, никогда не теряя уважения к себе и к другим. Именно сейчас он мог бы многое подсказать, помочь и, перефразируя известную арабскую поговорку, последовать за ученым, разбудить спящего, направить ищущего и отойти от невежды. Думается, что всей своей жизнью он показал, как надо служить Родине, которую он очень любил и все беды которой всегда принимал близко к сердцу.
Олег Витальевич Ковтунович был скромным, сдержанным, хорошо воспитанным и образованным интеллигентом, не терпевшим душевной грубости, вульгарности, бестактности. Он гордился тем, что он — интеллигент и внушал это чувство другим. Все, кому посчастливилось его знать, так или иначе испытывали на себе благотворное влияние его незаурядной личности и часто были обязаны ему совершенствованием своей душевной организации, обогащением своего духовного мира.
САМЫЙ ОБЩИЙ ВЗГЛЯД
О Египте написано много. На различных языках мира, в том числе и на русском, изданы десятки, если не сотни тысяч книг и исследований, посвященных самым различным сторонам жизни этой страны. И это не случайно. «Действительно, — писал выдающийся русский египтолог Б. А. Тураев, — какую бы сторону нашей жизни мы ни взяли, исследование ее истории нас по большей части в конце концов приводит в Египет, который был отцом европейской государственности, европейского искусства, многих явлений религиозной жизни и быта. Египет — родина таких архитектурных форм, как колонны, базилики; он же создал наши первые иконы и монашество, к его иллюстрированным папирусам приходится восходить, чтобы объяснить происхождение наших книг с рисунками; в нем следует искать исходный пункт распространения многих сюжетов и мотивов наших сказок. Росписи стен, выродившиеся в наши обои, флаги, выкидываемые на мачтах в праздники, весы на изображениях Страшного суда, представления апокрифического характера о загробных чудовищах и вратах, различные средства народной медицины и многое иное, разнообразное и иногда неуловимое, может быть объяснено только как наследие великой культуры, накоплявшейся, развивавшей свое духовное достояние в течение тысячелетий»[1].
Большинство книг посвящено древнему Египту и его великой цивилизации, оставившей огромный след в истории человечества. Интерес историков и публицистов к проблемам современного Египта резко возрос после антиимпериалистической, антифеодальной революции 1952 года, когда впервые после многовекового подчинения и зависимости страна стала приобретать свое собственное лицо, заняла подобающее ей место на международной арене, а во главе се также впервые за сотни лет встал коренной египтянин, выдающийся государственный деятель середины XX века — Гамаль Абдель Насер. До этого все европейцы, посещавшие Египет, восторженно описывали древние руины и лишь походя упоминали бедных и жалких нынешних обитателей долины Нила. Попытки рассмотреть в них потомков строителей пирамид почти не делались. Правда, обращало на себя внимание поразительное внешнее сходство между ними и древними египтянами, чей облик дошел до нас в бесчисленных статуях и рельефах, да и многие орудия труда, которыми пользовались в древности, продолжают применять и сегодня (шадуф, тамбур — «архимедов винт», сакия). Дальше этих двух сопоставлений дело обычно не шло. Казалось, древняя цивилизация исчезла, а создавший ее народ куда-то испарился. Многие и сейчас полагают, что древние египтяне — это один народ, а египетские арабы, дыне населяющие страну, — другой, не задумываясь над тем, куда же подевались древние жители.
Бесспорно, древняя цивилизация, просуществовавшая в Нильской долине в течение пяти тысячелетий, погибла. До нас дошла лишь незначительная часть наследства древнего Египта. Большая же его часть, несомненно, уничтожена временем, различными природными стихиями, а главное, тем небрежением, которое проявлялось по отношению к ней целым рядом поколений, принадлежавших уже к другим цивилизациям. Но народ остался, сохранив многие, а пожалуй, даже основные свои традиции, обряды, обычаи и другие черты повседневной жизни, естественно в измененном виде.
Египет на протяжении своей истории пережил три цивилизации — древнеегипетскую, коптско-христианскую и мусульманскую, сменил три религии и письменности и даже один раз язык. В этой небольшой по объему книге мы попытаемся дать некоторые представления о стране, а попутно — проследить общие черты преемственности различных периодов ее развития, с тем чтобы лучше понять народ, играющий роль одного из крупнейших политических и культурных центров арабского мира и Африки. Ведь настоящее — это как бы листья и плоды дерева истории, корни которого уходят в далекое прошлое.
Для начала, видимо, полезно хотя бы вкратце напомнить читателю, «откуда есть пошла» земля египетская и ее народ.
Как и все древнейшие цивилизации, египетская возникла в долине реки. Более десяти тысяч лет назад человек начал селиться по берегам великой африканской реки — Нила. Ил, оставляемый Нилом после разлива, позволял даже при самых примитивных сельскохозяйственных орудиях собирать с засеваемых земель богатые урожаи. Река кишела рыбой, а густые папирусовые заросли ее болотистых берегов наполнял неумолчный гомон птиц. Нынешняя безжизненная пустыня, окружающая узкую и длинную долину Нила, в те времена скорее напоминала саванну, покрытую местами кустарниками и деревьями, где водилось множество животных: жирафов, страусов, различных видов антилоп, зайцев, лисиц, гиен и шакалов. Идеальные условия для земледелия, рыболовства и охоты, мягкий, теплый круглый год климат, не требовавший больших затрат ни на одежду, ни на жилища, — все это и явилось первоосновой возникновения великой древней цивилизации.
Но, конечно, никакие условия сами по себе ничего не значат, если не упорный труд человека, его смекалка, его героизм в борьбе за существование. Нужно было найти, как мы теперь говорим, оптимальные для того времени методы орошения и обработки земли, изобрести сети и крючки для ловли рыбы, лук, стрелы, научиться изготовлять каменную и глиняную посуду, а также каменные и деревянные предметы для хозяйственных нужд. Удобно ложащиеся в руку тяжелые каменные топоры, ножи с тонкими острыми лезвиями-сколами говорят о высоком мастерстве и богатом опыте древних египтян. Стремление придать каменным и глиняным сосудам совершенную форму, украсить их орнаментом предвосхищает великие произведения искусства более поздних эпох. Охота, рыбная ловля требовали немалого мужества, ловкости и сообразительности. Чего стоили одни крокодилы, во множестве обманчиво неподвижно прятавшиеся в прибрежных водах! Недаром в древнеегипетских надписях крокодил получил эпитет «владыка ужаса в воде».
Появление в Египте высокоразвитой цивилизации на первый взгляд кажется неожиданным, мало подготовленным предыдущим периодом развития. Однако уже при первых династиях фараонов мы наблюдаем наличие письменности и разработанного, устоявшегося изобразительного стиля, основные черты которого остаются неизменными на протяжении всего существования египетской цивилизации. По сравнению с предыдущей доисторической эпохой эти достижения сначала казались каким-то скачком, взрывом, что дало основание ряду ученых выдвинуть гипотезы о привнесенности извне египетской цивилизации. Чаще всего в этой связи называли Месопотамию, откуда, мол, прибыли будущие фараоны. Эти предположения были развеяны в 1894 году в Негаде английским археологом сэром Флиндерсом Питри. Предметы, найденные им в доисторических захоронениях, составили недостающее звено, связывающее додинастический период с раннединастическим. Но если открытия Фл. Питри убедили ученых, то они не убедили любителей пофантазировать. Так, в наше время появилось немало «теорий» о космических пришельцах, которые якобы и дали толчок развитию государственности, культуры и искусства древнего Египта.