Основой обучения были античность и классическое европейское искусство. Ни мусульманское искусство, ни искусство древнего Египта в учебный курс не входили. Махмуда Мухтара, да и многих других учеников школы это не могло удовлетворить. Тем более что это было время подъема национально-освободительной борьбы, когда звучали полные страстного патриотизма речи национальных лидеров Мустафы Камиля и Мухаммеда Фарида[24], в которых звучала гордость потомков фараонов и арабских героев эпохи средневековья.
В 1911 году состоялась большая выставка работ учеников школы. Мухтар выставил скульптурный портрет своего соученика, будущего выдающегося художника Мухаммеда Хасана и статуэтку-карикатуру «Ибн аль-баляд»: так в Египте называют деревенского щеголя — нечто вроде нашего «первого парня на деревне». Эта скульптура очень понравилась и даже принесла ее автору первый материальный успех: восемь ее копий были проданы по два золотых фунта за каждую, деньги в то время немалые. Другим результатом этой выставки явилось решение направить Махмуда Мухтара для продолжения образования в Париж. Это было большой победой молодого скульптора. Пожалуй, впервые в истории современного Египта талант сына феллаха получил официальное признание, и он был послан за казенный счет за границу.
В Париже Мухтар поступил в школу изящных искусств на улице Бонапарта. На вступительных экзаменах первый египтянин, появившийся в стенах этой известной во всем мире школы и, конечно, немедленно прозванный коллегами Рамсесом, к удивлению всех, занял первое место среди ста претендентов. Способности Мухтара были сразу отмечены его учителями, известными французскими скульпторами Кутаном и Мерсье. Окрыленный успехами, он писал домой: «Будущее представляется мне блестящим, как солнце. Мне остается только идти к нему с терпением и настойчивостью в труде».
Через три года пребывания в Париже Мухтар решил принять участие в ежегодной выставке французских художников. Его статуя «Аида», навеянная оперой Верди, получила положительные отклики в прессе. Большое влияние на творчество Мухтара, безусловно, оказали Огюст Роден, Антуан Бурдель и Аристид Майоль.
Во время первой мировой войны, которая застала его в Париже, выплата стипендии прекратилась и Мухтару пришлось по десять часов в сутки работать простым чернорабочим.
После окончания войны он решил вернуться в Египет, но прежде ему хотелось создать монументальную скульптуру, которая бы отразила характер Египта и его современные черты. После трудных и долгих поисков он остановился на варианте с изображением сфинкса и египетской крестьянки.
К тому времени относится знакомство Мухтара с членами египетской делегации («вафд») во главе с Саадом Заглулом, прибывшими в Париж на мирную конференцию с тщетной надеждой добиться предоставления стране независимости. Познакомившись с его работами, соотечественники высоко оценили их и пришли к мнению, что этот пока неизвестный в стране скульптор может многое сделать для своей родины, для возрождения ее былой славы, для подъема национального самосознания народа.
Мраморный макет памятника «Пробуждение Египта» был показан на выставке французских художников в мае 1920 года. О патриотическом заряде, который он нес, говорит то, что перед выставкой состоялась бурная демонстрация египетских студентов, требовавших предоставить независимость своей родине. Именно эта скульптура принесла Мухтару широкую известность. Один из французских искусствоведческих журналов писал: «Художник египтянин Махмуд Мухтар представил на выставку макет памятника «Пробуждение Египта». Эта чудесная скульптура, захватывающая своей красотой и строгостью, говорит о большом художественном таланте автора, его богатом воображении. Нельзя считать этот памятник просто прекрасным творением искусства. Это символ надежд нации, стремящейся восстановить в мире то высокое место, на которое дает ей право славная история… Все говорит за то, что сильные чувства, вызвавшие великие перемены в старом мире, разбудили от долгого сна и Египет. Это-то и попытался Мухтар заставить нас понять». Одна из парижских газет писала, что «Пробуждение Египта» — первое свидетельство возрождения египетского искусства, свидетельство того, что оно зажило новой жизнью.
Высокая оценка работы молодого египтянина вызвала живой отклик и на его родине. Египетские газеты и журналы поместили целые серии статей. Общественность начала народную кампанию по сбору средств для установления монумента. Модель скульптуры была выставлена для общего обозрения в редакции популярной газеты «Аль-Ахбар».
В 1920 году Мухтар возвратился в Египет. Оказанная ему теплая встреча рассеяла опасения, что труд его не будет понят, что его ждет скорбная судьба многих египтян, впервые в стране ставших актерами, журналистами или художниками. 1920 год был годом подъема патриотических сил, годом, когда еще не улеглись раскаты вооруженной борьбы египтян против англичан, несмотря на поражение восстания 1919 года.
Прогрессивная общественность увидела в Мухтаре человека, способного передать великой силой искусства ее чаяния, ее стремление к обновлению страны и общества. Сбор средств на установку монумента принял поистине всенародный характер. Свои гроши отдавали студенты, рабочие, бродячие торговцы, феллахи и даже нищие.
Мухтар отклонил предложение комиссии по установке памятника отлить его в бронзе. Он хотел сделать свое творение в граните — камне, служившем материалом для древнеегипетских обелисков. Пусть его скульптура будет первым в Египте после многих веков забвения гранитным памятником. Пусть даже материал монумента свидетельствует о воскрешении былой славы и мастерства египтян!
Вскоре скульптор с группой рабочих появился в древних каменоломнях Асуана, где уже долгие века царили тишина и запустение. Наконец огромная глыба светло-серого гранита была доставлена в мастерскую Мухтара, и он приступил к работе с большим подъемом.
Однако спустя какое-то время работу пришлось приостановить: деньги, собранные по народной подписке, кончились. Для осуществления проекта такого масштаба требовались помощь и содействие государства. Но в правительстве и при дворе короля Фуада Мухтар не встретил поддержки, которую он нашел у простого народа. Чтобы добиться благосклонности власть имущих, нужно было ходить на унизительные приемы к продажным эмирам и вельможам, но Мухтар был слишком горд, чтобы унижать себя и свое искусство. Под давлением общественности парламент все-таки принял решение о выделении средств на сооружение монумента.
Мухтар опять полон энергии. Несмотря на увлеченность работой над «Пробуждением Египта», скульптор много внимания уделял интеллектуальной жизни страны. В подготовленном им для министерства просвещения докладе есть такие строки: «Искусство — национальная сила. Оно — один из животворных источников всеобщего богатства и процветания. Искусство — не забава, оно необходимо каждому народу, дорожащему своими духовными ценностями. Нужно добавить новые произведения к тем, которые были созданы народом в его славном прошлом».
В 1924 году Мухтар стал членом Комитета изящных искусств. Он требовал, чтобы государство выделяло в своем бюджете ассигнования на поддержку искусства, на реорганизацию учебных художественных заведений. Его усилиями создана Высшая школа изящных искусств, преобразованная затем в государственный институт, для которого он сам составил учебную программу. Он энергично требовал создания национального института музыки и музея современного искусства.
В это же время Мухтар создал скульптурный портрет самой знаменитой на Арабском Востоке певицы Умм Кульсум (она скончалась в 70-х годах), прозванной ее бесчисленными почитателями «Каукаб аш-Шарк» — «Звезда Востока». С Умм Кульсум его связывала большая дружба и взаимное восхищение. В их судьбе было много общего. Умм Кульсум, родившаяся в бедной египетской деревне, благодаря своему таланту смогла пробить себе дорогу в искусство и возродить мастерство пения, а Мухтар поставил целью жизни возродить славу египетской скульптуры. Знаменитая певица изображена им простой деревенской девушкой в платочке, с лицом волевым и задумчивым.
А ведшаяся между тем работа над «Пробуждением Египта» встречала все новые препятствия. Неоднократно прекращалась выплата государственных субсидий. Все это требовало массы хлопот, времени и энергии. Однако, несмотря ни на что, Мухтар отдавался новым творческим замыслам, на которые большое влияние оказывало внимательное изучение им древнеегипетского искусства, и особенно недавно найденных в Долине царей сокровищ Тутанхамона.
24
Мустафа Камиль (1874–1908) — основоположник египетского национализма, пламенный оратор и публицист; основатель Национальной партии Египта.
Мухаммед Фарид (1864–1919) — глава Национальной партии после смерти М. Камиля, отличался радикальными взглядами. —