Как видно даже из этого краткого обзора, египетский народ пережил великое множество исторических перемен. Приходится удивляться, что эти перемены так мало сказались на его традициях и образе жизни. Египтяне с гордостью говорят, что иностранным завоевателям не удавалось привить свои обычаи коренному населению. Наоборот, они сами быстро подвергались египтизации, переняв язык и обычаи страны.
Вероятно, у многих возникает вопрос: почему в книге идет речь о египетском искусстве, о египетской культуре, о египетских обычаях и египетском складе характера? Разве современный Египет не часть арабского мира? А его культура не часть общеарабской культуры? Да, так оно и есть, однако вопрос этот не прост.
Многочисленные сторонники арабского единства исходят из того, что арабские народы — арабская нация — имеют единое историческое прошлое, единую культуру, основанную на едином арабском языке. В прошлом, в первые века ислама, все страны от южных границ Франции до Инда были, объединены в огромную, небывалой мощи империю со столицей сначала в Дамаске, затем в Багдаде. На это время приходится расцвет арабской культуры. Арабский язык играл на Востоке ту же роль, что в средневековой Европе латинский.
Но единая арабская империя оказалась исторически недолговечной. Как и Римская, а затем Византийская империи, она держалась на жестокой эксплуатации и угнетении силой оружия народов, которые никогда не прекращали борьбы с захватчиком. Чаще всего эта борьба принимала форму религиозных «ересей».
Что касается языка, то, действительно, во всех арабских странах сейчас пишут и читают на арабском литературном языке, но говорят на различных диалектах арабского языка, по большей части довольно сильно отличающихся от литературного. Люди, говорящие на этих диалектах, нередко с трудом понимают друг друга. В ряде стран, и прежде всего в Египте, диалект постепенно начинает вытеснять литературный язык в некоторых областях культуры, особенно массовых. Так, все кинофильмы, спектакли, популярные песни, если они не носят религиозного характера, звучат на египетском диалекте. Даже религиозные проповедники, выступающие по телевидению, порой прибегают к диалекту при разъяснении тех или иных религиозных догм. Иначе основная масса слушателей их не поймет. В египетской школе литературный язык считается самым трудным предметом. Кстати, учитель также пользуется для пояснений диалектом. Нередко египетские прозаики используют в своих произведениях диалект при написании диалогов. Уже делаются попытки издавать периодику на египетском диалекте. Но и литературный язык неодинаков в различных странах. Так, египтянин с трудом читает произведения художественной литературы, написанные сирийскими или иракскими авторами.
Но главное, видимо, не в этом. Мы знаем довольно много примеров того, когда представители разных национальностей говорят на одном языке. Так, на английском говорят различные нации в Англии. США, Канаде и Австралии. Как отмечал советский академик В. В. Бартольд, в средние века противники арабской империи писали против нее памфлеты на арабском языке. Язык, являясь одним из главных компонентов нации, тем не менее не может быть единственным ее творцом.
Сегодня перед арабскими народами стоят общие национальные задачи: покончить с экономической, социальной и культурной отсталостью, а также с непрекращающимися попытками империализма и сионизма навязать свое господство. Можно сказать даже, что объединение сил арабских стран — историческая необходимость. Это безмерно облегчило бы решение стоящих перед ними проблем развития и завоевания подлинной независимости. В определенные моменты истории, особенно во время обострения борьбы с сионистско-империалистическими агрессиями, арабский мир демонстрировал, что он может объединять свои усилия. Но окончательному единству арабских стран мешают различия в государственном устройстве, общественно-политических системах и, главное, уровнях социально-экономического и культурного развития. Очевидно, что такое единство было бы прогрессивным и плодотворным в том случае, если бы оно шло не по пути нивелировки различий между отдельными арабскими народами, а, напротив, сохраняло бы их неповторимые особенности.
О Египте, колыбели одной из древнейших цивилизаций мира, сохранившей в течение тысячелетий многие свои особенности и в то же время — неотъемлемой части арабского мира, и идет речь в этой книге.
ЕГИПТЯНЕ И АРАБЫ
Вопреки хронологическому порядку начнем наше повествование с наиболее резкого поворота в истории страны — с арабского завоевания; именно с этого периода, поскольку он представляется на первый взгляд разграничительной чертой, разделившей судьбу египетского народа на две якобы вовсе не похожие друг на друга части.
Было бы ошибочно думать, что тесное знакомство египтян с арабами произошло во время арабского завоевания Египта в VII веке. Культурное влияние Египта и цивилизаций Междуречья на культуру Аравии не вызывает сомнения. В свою очередь, уже с самого раннего времени отмечается появление в египетском языке слов, заимствованных у обитателей восточных пустынь. Основной путь, который связывал Египет с Аравией, шел через реку Вади аль-Хаммамат, начинающуюся недалеко от Фив и выходящую к Красному морю в Аль-Кусейра. Во времена XII династии был прорыт канал, связавший Нил с Красным морем у Суэцкого залива. Канал был восстановлен Птолемеями, затем снова расчищен при арабских халифах. Окончательно его забросили после того, как в 1497 году открыли путь в Индию мимо мыса Доброй Надежды. Египтяне установили контакты с бедуинскими племенами на Синайском полуострове еще в додинастическое время, приобретая у них медь и бирюзу. Фараоны I династии уже сами эксплуатировали рудники на Синае, подчиняя себе проживавших там бедуинов или договариваясь с ними.
Окружавшие Аравийский полуостров степи и пустыни превращали его в естественную крепость, недоступную для завоевателей. Недаром арабы называют его Арабским островом. Ограниченные жизненные ресурсы заставляли население мигрировать в соседние страны. Примерно раз в тысячелетие этот исход бедуинских племен принимал массовый характер. Волны переселенцев направлялись или на восток в Междуречье, или в районы Сирии и Синайского полуострова, за которым лежала богатейшая долина Нила.
На западе контакты бедуинских племен с оседлыми жителями долины Нила начались еще в незапамятные времена, когда они поселились на Синае и в пустынях, расположенных между Нилом и Красным морем. Надписи и рисунки на древнеегипетских памятниках свидетельствуют о наличии самых различных связей между Египтом и Азией. Гиксосы, завоевавшие примерно в конце XVIII века до нашей эры северную часть страны, представляли собой, очевидно, объединение различных азиатских, преимущественно семитских, хурритских и, возможно, индоевропейских племен. Характерно, что этому завоеванию предшествовал длительный период, когда азиатские племена постепенно проникали в Дельту и захватывали там пастбища. Египетские мелкие князьки брали на службу отряды азиатских наемников, а их командирам отдавали в управление целые области. Естественно, что египтяне сталкивались с предками арабов (название «арабы» появилось во второй половине I тысячелетия до нашей эры) во времена Среднего и Нового царств, когда египетские войска надолго захватывали Палестину и Сирию. Во времена Птолемеев египетские суда регулярно посещали берега Красного моря и даже выходили в Индийский океан.
В 24 году до нашей эры по приказу римского императора Августа префект Египта Элий Галл снарядил военную экспедицию для завоевания Аравии. В нее входило 10 тысяч воинов, набранных в Египте как среди египтян, так и среди проживавших в стране римлян и греков. В ее состав входили и «союзники» — 10 тысяч набатейцев и 500 иудеев. Эта экспедиция была первой И последней попыткой европейского государства захватить Внутреннюю Аравию. Через несколько месяцев изнурительный поход, не принеся никаких результатов, закончился возвращением войск в Египет.
В 269–170 годах победоносные войска Зенобии (араб. Аз-Забба или Зейнаб), царицы Пальмиры (Тадмора), захватили Египет. Некоторые историки сообщают, что царица этого небольшого арабского государства, дабы завоевать симпатии египтян, распространяла слухи о своем египетском происхождении (она-де потомок Клеопатры и даже пишет историю Египта). Во всяком случае, все историки сходятся на том, что она в совершенстве владела египетским языком.