— Он придумал, как его можно остановить? — без энтузиазма спросил Генри.
Они сидели на крыльце его дома, в который Генри просто не хватило сил зайти.
Фамильяр покачал головой.
— В теории мы можем его убить. Но здесь много дыр: как мы доберёмся на достаточно близкое расстояние? Не бессмертен ли он вообще? А может он предугадает наши действия и всему точно конец?
— Значит всё безнадёжно. — заключил парень. — Единственный, кто мог бы придумать вход, сейчас готовится начать Армагеддон. Я думал, что есть выход. В книгах он всегда есть.
— Книги пишутся в каком-нибудь тёмном помещении, пропитанном запахом кофе, где царит беспорядок, благотворно влияющий на автора, а его идеи берутся из головы. — пожал плечами Аластар.
— Но есть же книги по мотивам истории с реальными фактами.
— И была ли среди них такая, которая хотя бы на двадцать процентов походила на нашу ситуацию? — горько усмехнулся фамильяр, запустив руку в торчащую чёлку.
Генри в десятый раз за этот день отпил из стакана разочарования и хотел произнести обрекающую их на окончательную безысходность фразу, но в ту же секунду напротив них затормозил тёмно-синий пикап. Блондин даже не собирался аккуратно припарковать автомобиль, а бесцеремонно заехал на пешеходную дорожку и чуть не снёс забор. Генри тут же подскочил на ноги, ощущая радостный подъём впервые за несколько дней.
Джек уверенно выскочил из пикапа и направился прямо на ведьмака и фамильяра.
— Генри! — его голос почему-то звучал угрожающе. — Ты, настоящая задница, удивительным образом напрямую втянутая во весь этот каламбур!
От такого заявления Генри опешил и даже передумал идти навстречу другу, отступив на шаг к двери дома. Джек же преодолел забор и, не сбавляя скорости, надвигался на парня, как скорый поезд на привязанного к рельсам ковбоя. Он со всей силы швырнул рюкзак в Генри, а тот чуть ли не дал этой тяжёлой сумке сломать себе нос.
— Я жду объяснений, но кратко. — потребовал Джек, наступив на первую ступеньку крыльца.
— Я… м-м-м…
— Дядя Генри начал апокалипсис, но мы думали, что эта роль приписана Генри, однако Самайн нас запутал и теперь всему конец. — проговорил Аластар, поднявшись на ноги и оказавшись высоко над Джеком.
Но Джек странного высокого мужика в кожаных джинсах с жёлтыми пугающими глазами не испугался, а поднялся ещё на несколько ступенек вверх, однако это ему не сильно помогло.
— А ты кто? — не без вызова осведомился блондин.
— Я Аластар, идиот. — процедил сквозь зубы фамильяр.
Джек усмехнулся, стряхивая лапшу с ушей.
— Аластар — питомец Генри — чёрный гигантский кошак.
— Аластар не питомец! — вклинился Генри, вставая между друзьями. — Джек, я же тебе говорил, что у него есть человеческая форма.
— Только в мире Хэллоуина. — вспомнил зеленоглазый.
— Скоро вся земля станет миром Хэллоуина, если мы не придумаем что-нибудь. — вздохнул парень.
Джек похлопал глазами, затем перевёл взгляд на Аластара, после снова на Генри и тогда широко улыбнулся.
— Аластар! — воскликнул он. — Приятно видеть тебя на уровне глаз и даже выше. Мы же с тобой не враги, что ж ты на меня напал.
Фамильяр приподнял брови и скрестил руки на груди.
— Я всего лишь защищал Генри от твоих нападок.
— Да ладно, — отмахнулся блондин. — я вообще-то имею право злиться.
— Согласен, — виновато сказал Генри. — прости, что пропал без вести. Я учился магии и всё такое.
Джек потребовал демонстрации всех способностей, но Генри решил ограничиться только притягиваем, исчезновением, сотворением и поджиганием. Им всё же пришлось войти в дом, где Генри не без досады рассказал обо всей ситуации.
— Я тоже не мог поверить. — уныло произнёс парень.
— Я знал, что твой дядя может быть аферистом, но чтобы настолько… — задумался Джек. — Я думал, он хороший.
От этих слов Генри снова потянуло расплакаться, поэтому он предложил сделать чай и отошёл на кухню. Пока вода бурлила в синеватом свечении, он прислушивался к звукам из гостиной, но там было тихо. Джек переваривал услышанное, а Аластар в сотый раз перебирал варианты спасения Земли.
— Я представлял тебя иначе. — вдруг произнёс блондин. — Генри не отписывал всё в подробностях, а я наделся, что его защищает кто-то покрепче.
Аластар оскорблённо вскинул бровь. Сейчас мнение Джека о его внешности совершенно не имело значения, но к мнению о своей наружности фамильяр всегда относился довольно серьёзно.