Генри поднял глаза и снова осмотрел толпу. Вдруг с правой стороны он заметил ещё одного знакомого человека — маму. Молодая и широко улыбающаяся Эмма держала на руках годовалого малыша, в котором Генри сразу же узнал себя. Он уставился на своё детское ясное лицо, не до конца осознавая, что всё происходит взаправду.
— Это я. — шепнул парень фамильяру. — И моя мама. Но я не помню этот день. Видимо это мой самый первый поход в церковь, но я ещё был слишком мал.
Аластар кивнул и прошептал, наклонившись к Генри:
— Удивительное совпадение. — его голос звучал беспокойно. — Я не знал, что он тоже здесь будет.
Генри недоумевая посмотрел на фамильяра, затем перевёл взгляд на свою мать и сидящих рядом. Вдруг его сердце подскочило. Рядом с ним и его мамой сидел Артур. Такой же молодой и такой же счастливый. Он улыбался, смотря на Генри и развлекал того своей мимикой.
Аластар подумал, что вся затея пошла коту под хвост, но когда он посмотрел на Генри, то увидел, что тот тоже улыбается. Хоть сердце и немного тянуло от боли, но та была необычайно лёгкой и почти не мешала.
— Страх можно победить, а можно ему отдаться. Но чего нельзя с ним сделать, так это почувствовать его вновь после встречи с ним лицом к лицу. — продолжал отец Остен. — Помните, что страх одолевает только тех, кто закрывает перед ним глаза.
Теперь посмотрите или представьте тех, кто вам дорог: семью, друзей, даже домашних животных. — Генри улыбнулся, смотря на Аластара. Он видел свет его жёлтых глаз даже через чёрные стёкла. Боковым зрением он заметил, что его маленькая версия во все глаза таращится на дядю, а тот на него в ответ. — Когда вам будет грустно, страшно или даже весело, вспомните их, мысленно помашите им рукой, а когда они помашут вам в ответ, откройте глаза и улыбнитесь тому, что увидите, ибо страх боится улыбок.
Все благодарили священника, вновь возвращались к разговору о насущном, обменивались рукопожатиями. Генри и Аластар подвинулись дальше, чтобы их не заметили. Эмма и Артур, не спеша, покидали церковь, о чём-то болтая. Маленький Генри крутил в руках шоколадный батончик «Wispa», который в следующий миг уронил на пол.
— Это машина времени? — выдвинул предположение парень.
— Вроде того. — Аластар выглядел умиротворённо, впрочем, как и Генри.
Они поднялись со своих мест и тут же оказались в заброшенном, всеми оставленном месте. Несмотря на это, настроение юного мага не изменилось, ему хотелось улыбаться, и он улыбался.
* * *
Очередной день принёс тусклый свет и озябшие от холода ноги. Генри и Аластар сидели в гостиной и смотрели какой-то документальный фильм, укрывшись одеялом и вооружившись кружками с горячим чаем. Настроение было необычайно странное. Можно подразумевать под этим словом всё что угодно, но в данном случае это значило, что у обоих было особенное ощущение, которое приходит к людям обычно только раз в год. Аластар чувствовал всё почему-то не так остро, как Генри и его это удивляло.
Вдруг в комнату прокрался необычайно холодный свет, отдававший белизной. Генри нахмурился и огляделся. Всё выглядело как обычно, за исключением… Он встал из тёплого кокона и с открытым ртом подошёл к окну. Его сердце забилось сильнее, и какая-то детская радость проникла в него. Парень схватил куртку и выскочил на улицу. Удивлённый Аластар пошёл за ним, а когда отворил дверь и ступил на крыльцо, пришёл в замешательство.
С неба падали огромные хлопья пушистого снега, укрывая давно заледенелую землю. Они падали медленно и грациозно, так красиво и завораживающе, что приковывали взгляд даже самых занятых и спешащих куда-то прохожих. Крыльцо накрыл тонкий слой первого снега.
Генри стоял с открытым ртом и улыбался, смотря вверх. На его лицо и волосы падали снежинки и тут же таяли, оставляя мокрый след. Аластар протянул руку и поймал одну, наблюдая, как та растворялась на его горячей ладони.
— Снег! — с восторгом воскликнул парень, оборачиваясь к фамильяру.
— Какое сегодня число? — неожиданно спрашивает Аластар.
Генри задумывается и пожимает плечами, вспоминая, что календари так и не начали работать. Аластар чешет затылок, затем его взгляд падает на крыльцо, и он нагибается, поднимая и отряхивая от снега свежую газету. Он разворачивает её и передаёт Генри.
— 24 декабря?
— Канун Рождества. — кивнул мужчина.
Генри окидывает взглядом улицу и удивлённо смотрит на Аластара.
— Я думал снег уж никогда не пойдёт. — признался он и вернул взгляд на преображающуюся улицу.
— Это значит ещё кое-что. — раздался голос Аластара. — Хэллоуин наконец-то покинул этот мир и его магия тоже.