— Я так рад… — начал захлёбываться своими же словами Генри.
— Я знаю. — мягко оборвал его дядя, потрепав волосы. — Мы редко видимся, к сожалению.
Гости расположились в гостиной, обсуждая чего не хватает в ней для большего уюта. Генри возился на кухне, пытаясь замаскировать ресторанную еду под только что приготовленную дома. Он знал, что его отцу не понравятся недостаточно острые крылышки, поэтому парень усердно подсыпал перца, попутно чихая.
Всё было как всегда. Мистер и миссис Арчер говорили о своём, а именно они спорили о поездке на Аляску. Генри сидел, большую часть времени уткнувшись в тарелку. Но их с дядей взгляды часто сталкивались, и это вызывало у обоих улыбку.
Дядя указал пальцем на кулон Генри, висящий на шее парня.
— Тёмной магией начал увлекаться? — ухмыльнулся мужчина.
— Ой, — махнула рукой миссис Арчер. — начитаются в своём университете «Божественных комедий»1 и сразу бегут этот ужас покупать.
Генри ничего не ответил, поскольку уже привык к такому отношению. Он лишь кинул на Аластара взгляд, пожимая плечами.
— Может скажешь им, что ты теперь ведьмак? Я бы с удовольствием посмотрел на их реакцию. — облизнулся кот.
Парень покачал головой и вздохнул, понимая, что сделать это он никогда не сможет.
Артур с интересом наблюдал за племянником, который словно телепатически общался с гигантским котом, который укрылся от родителей, но не от его юрких и внимательных глаз.
— Как дела в университете? — этот вопрос заставил Генри вздрогнуть.
— Придётся врать. — подумал парень. — Всё хорошо. — ответил он, чуть улыбнувшись.
Взгляд дяди внимательно скользил по нему, словно видел его насквозь. Генри встревоженно посмотрел в ответ, и дядя, перекинув ногу на ногу, подмигнул ему. Парень переместил взгляд в тарелку.
— Что значит хорошо? — продолжила допрос миссис Арчер. — Поподробнее.
— Ну, — замялся Генри. — всё как обычно. Что ещё рассказывать?
— Ты начал писать свою книгу? — быстро спросил мистер Арчер, отложив телефон, в который пялился почти всё время ужина.
Генри отрицательно покачал головой
— Ну и чему вас тогда там учат? Ты уже должен был написать как минимум две. Как ты собираешься становиться известным? Тебе нужно уже планировать своё будущее.
— А кто сказал, что я хочу становиться известным? Я хочу писать книги для души, а не ради денег и славы.
— Тогда ты будешь нищенствовать всю жизнь. Ты же знаешь об этом из биографий многих писателей. — голос Джеймса был спокойным, а взгляд как всегда холодным. — Тогда тебе следовало бы выбрать другой университет. Или ты рассчитываешь на мою поддержку? Думаешь я всю жизнь буду пополнять твои счета?
— Нет. — тихо ответил Генри, опустив голову.
Он никогда об этом не думал, он просто хотел работать в книжном магазинчике по совместительству с кофейней и писать. Хотел чувствовать под пальцами шершавые страницы книг, вдыхать их запах, ощущать их достойный вес. Его не тянуло на подвиги, не тянуло в офис на тридцатом этаже бизнес-центра, не манили пальмы самых солнечных городов. Ему лишь хотелось читать. Мир, в котором он живёт, представлялся ему слишком несовершенным. Люди не боги и не обладают такими сверхсилами, позволяющими создавать миры, однако их мозг способен на нечто действительно удивительное — на воображение. Генри любил фантазировать, поэтому в его арсенале хранилась пара тройка параллельных вселенных. Они, конечно, были с изъянами, но это и делало их идеальными в представлении парня. Он мог управлять ими, менять и уничтожать. Этого он и хотел: иметь власть, которая не навредила бы никому, кроме, разве что него самого.
Тому, чьё воображение способно дать чувство насыщения, не нужны материальные блага этого мира, у него это всё есть в голове.
Почему же Генри ещё не начал писать? Возможно, ему не хватало какой-нибудь малюсенькой перемены в жизни. Возможно, что эта перемена уже произошла и запустила какой-то механизм внутри него. Думаю, несложно догадаться, что это была за перемена.
— В любом случае, сын, — не дожидаясь более развёрнутого ответа, продолжил мистер Арчер. — я жду от тебя чего-то грандиозного.
— Джеймс. — строго сказал Артур, посмотрев на отца Генри.
Он, как никто другой, знал, что для Генри слышать о том, что от него чего-то ждут, всё равно что удар по лицу. Артур знал, что Генри многого боится и это один из его страхов — разочарование, будь то разочарование других в нём или его разочарование в самом себе.