В ответ мистер Арчер лишь кинул всё тот же равнодушный взгляд.
— Генри, — обратился к парню дядя. — пошли, я покажу тебе кое-что.
Генри охотно убрался с кухни и стал подниматься за Артуром в свою комнату. Кудрявый мужчина закрыл за ним дверь. В комнате царил сумрак, но Генри всё же разглядел чуть заметную улыбку на лице дяди, и кое-что в его руках. Сердце забилось сильнее, радость охватила парня с головы до пят.
— Ты знаешь, что это. — проговорил Артур, медленно приближаясь.
Генри прикусил губу и стал чуть подпрыгивать на месте от нетерпения. Как назло, дядя был любителем растянуть момент и, несмотря на нетерпение племянника, шагал как можно медленнее. Его рука медленно поднялась в воздух, протягивая квадратную тонкую картонку. Генри же быстро её выхватил и подпрыгнул к окну, чтобы рассмотреть обложку, позабыв о том, что лампочки изобрели ещё в 1809 году. Парень водил пальцами по гладкой матовой поверхности картона. На ней красовались трое бородатых мужчин, двое из которых были в шляпах, напоминавших ковбойские. Сверху большими буквами было написано: «Aphrodite's child»2. Генри прижал пластинку к груди и обернулся к дяде, светясь от счастья. Он каждый день рождения получал от него в подарок виниловую пластинку, которую тот покупал в каких-нибудь ретро магазинчиках в городах, в которых бывал. Самая первая была подарена Генри на его день рождения, когда двадцатипятилетняя Эмма вышла из родильного дома с голубоглазым малышом, завёрнутым в бежевое одеяльце с ярко-рыжими тыквами. Артур протянул крохе пластинку, которая была размером с него самого. Конечно, тогда Генри было всё равно, однако он засыпал только под него. Под пение Led Zeppelin3. Под их знаменитое «Stairway To Heaven».
Каждое 31 октября Генри ждал своего дядю, гадал какую же пластинку он принесёт на этот раз. Своей любовью к музыке Генри обязан именно ему — вечно странствующему, не переносящему однообразия и влюблённому в свободу дяде. Он считал, что подарки, которые обычно дарят не несут в себе смысла, в отличие от музыки. О, с помощью неё можно было сказать многое. Артур по-настоящему был привязан к племяннику и был бы безумно рад, если бы они путешествовали вместе, но понимал, что парень, в отличие от него, больше любил спокойствие. Миссис Арчер объясняла их глубокую привязанность тем, что их дни рождения совпадали. Да, Артур родился тоже 31 октября, только на 18 лет раньше Генри.
Дядя молчал, любуясь восторгом на лице парня. Генри же видел только его улыбку, а всё остальное скрывала тень. Ему хотелось выразить благодарность, но все слова вылетели из головы. Вдруг он вспомнил, что хотел сделать и шагнул к своему столу.
— И тебя с днём рождения. — тихо сказал Генри, вытаскивая из полки свёрток. — Я бы хотел, чтобы ты прочитал это.
Дядя улыбнулся шире. Подарки от Генри были такими же однообразными, но отнюдь не одинаковыми. Это, конечно же, были книги. Артур читал их в дороге и всегда восхищался выбором племянника. Ему никогда не наскучивала книга, подаренная парнем. К тому же, у них была игра: Генри подчёркивал некоторые слова на страницах, составляя предложения и целые тексты, в которых он рассказывал дяде обо всём, что было у него в голове: о переживаниях и страхах, о которых не смог бы поведать по-другому. Дядя, прочитав всё, часто сидел в раздумьях, иногда смеясь, а иногда вздыхая от того, что не может сейчас обнять своего племянника. Так они общались: через музыку и через книги. Так они могли передать друг другу свои чувства.
Артур принял подарок, попутно хватая Генри за руку и притягивая к себе. Парень крепко обнял его, не выпуская из рук пластинку. То же сделал и дядя. Стало тихо. Слышны были лишь голоса родителей и тиканье наручных часов.
— Знаешь, я бы хотел прочесть и твою собственную книгу. — вдруг сказал дядя.
— Но у меня её ещё нет. Я говорил.
— Но идеи-то есть?
— Да. — отвечает парень, вспоминая о своих задумках, кое-как записанных на обрывках листочков.
— Я уверен, у тебя получится. Я знаю это, знаю.
Слова дяди греют душу и не вызывают неприятных эмоций, как холодные фразы отца. Они вселяют в Генри уверенность и тот ещё сильнее вжимается в тело родного человека. Дыхание Артура становится тяжёлым, и он начинает сдавленно смеяться.
— Сейчас воздух кончится. — кряхтит он, и Генри тут же отстраняется, виновато улыбаясь.
Бедный Аластар, о котором забыл Генри, всё ещё сидел за диваном в тени и наблюдал очередной спор между двумя родителями. Его распирало любопытство, касательно ухода Генри и Артура, но он не мог просто так выбежать и попасть в поле зрения Арчеров, поскольку его не представили, а такое неожиданное появление не сулило ничего хорошего. Но страдать в одиночестве ему пришлось недолго. Вскоре послышались шаги спускающихся. Генри сразу посмотрел в сторону фамильяра и сталкивается с недовольным блеском жёлтых глаз.