Он не ответил. Взял со стола пачку сигарет и вышел на балкон. Я поднял на плечо саквояж с вещами, которые всего несколько недель назад перевез сюда, и вышел, закрыв за собой дверь.
Перед выходом оставил свой новый адрес на клочке бумаги. И еще долго не мог решить — поступил ли правильно, или совершил ошибку. Впрочем, при желании Бадхен нашел бы меня даже на Марсе — так что мой жест был пуст и символичен.
Комментарий к Глава 16 *Роладин – сеть магазинов выпечки в Израиле.
**Альфахорес – аргентинское песочное печенье, популярное в Израиле.
====== Глава 17 ======
Глава 17
На новом месте мне быстро стало казаться, что события прошедших месяцев были чем-то вроде неприятного сна. Никто мне не мешал, не будил посреди ночи с требованием подержать за руку, не сжирал за день недельные запасы продуктов. Я завел новую Соню, нашел новую домработницу — не такую душевную, как Смадар, но тоже неплохую. Даже начал задумываться, не вернуться ли к волонтерству в хосписе — Идан пару раз посылал сообщения, спрашивая, не пора ли.
Мне было хорошо. Оказывается, я любил скуку — ничегонеделанье выходного дня, да и будней тоже; часы, проведенные в кафешке на углу, просто наблюдая за прохожими; прогулки пешком, куда глаза глядят, пока не заноют ноги.
Мелкие «помехи в эфире», или как их называл Бадхен, «изменения», продолжались — иногда жуткие, иногда нелепые. Жутко, когда небо начинает в буквальном смысле осыпаться краской. Нелепо, когда просыпаешься утром, а пол залит полуметром зеленой жижи неизвестного происхождения.
Реакция окружающих всегда была одинаковой: крики, мольбы о спасении, панические атаки и побег. Стоило реальности вернуться в обычное состояние, все разом забывали о том, что происходило минуту назад и возвращались к своим делам. Или не возвращались — потому что успевали, к примеру, угробиться под колесами машин или облиться раскалённым кофе.
Через какое-то время снова позвонил Идан.
— Я опять не вовремя? — Говори, я не занят. — В первую очередь хотел поблагодарить тебя за время, которое ты посвятил нашему хоспису. Провожать умирающих людей — тяжелая работа, а ты продержался на ней дольше, чем любой другой волонтер. — Да ладно тебе. Священники годами этим занимаются и не жалуются. — Священники, в отличие от нас, провожают людей в лучший мир, им намного легче — сказал он серьезно. — Ну-ну. — я уже понял, что ему что-то от меня нужно, и просто ждал, когда он закончит с дифирамбами. — Еще я хотел спросить… — Спрашивай — вздохнул я. — Одна моя знакомая недавно узнавала, нет ли у меня на примете волонтера в центр для людей с кататоническим синдромом. — И ты решил позвонить именно мне? Чем я именно могу помочь кататоникам? Я не врач и не сиделка, от моей болтовни уж точно проку не будет. — У нее какая-то особая методика, и она в нее свято верит. Говорит, разговоры с такими больными благотворно влияют на кору и какие-то центры мозга. Я не особо в этом разбираюсь, но она точно лучше объяснит. Хочешь, она тебе позвонит? Тебя это, разумеется, ни к чему не обязывает. — Ладно. — Мне стало даже интересно, что это за метод, который разговорами вылечивает кататоников — дай ей мой номер телефона, пусть свяжется со мной на днях. — Я передам. Спасибо, Адам — было слышно, что он улыбается. — Пока что не за что — проворчал я. Идан был одним из немногих знакомых мне людей, кого можно было смело назвать «хорошим человеком». Наверное, только поэтому я откликнулся на его просьбу. И надеялся, что не зря.
Вечером мне позвонил Саар — впервые за месяц.
— Ты пропустил шашлык — сказал он с грустью. — Забыл, извини. — Ничего страшного. Прямо посредине пикника хлынул ливень, так что пришлось сворачиваться и дожаривать мясо дома. — Облом — посочувствовал я. — Ты мне все равно должен поход в ресторан, Адам. За мой счет, как мы и договаривались, но место предложи сам. — Мне все равно, хоть гамбургеры, хоть фалафель. Ты с Наамой придешь? — Наама — в мясной ресторан? — хмыкнул он — Ты издеваешься? Даже несчастный куриный суп она готовит так, будто там варятся трупы младенцев, не меньше. — И потом сливает его в унитаз — пробормотал я. — Угу, каждую неделю сливает. Ладно, мне пора бежать. Будь готов сегодня к семи, на месте решим, куда поедем. И пошли свой новый адрес, я знаю, что ты переехал.
Видимо, Саару было лень искать что-то особенное, потому что мы поехали в первый попавшийся мясной ресторан, который подсунул ему Гугл — в Мозес.
Глядя, как он вгрызается в свой необъятный гамбургер, я тоже принялся за еду.
— Что у тебя нового? — спросил Цфания, покончив с половиной порции. — Как видишь, переехал в другой город. — А Константин? — сказал он, на секунду перестав жевать. — Остался на старом месте. За ним есть, кому присмотреть. Саар кивнул и вернулся к еде. Лицо раскраснелось от еды и вина, глаза заблестели. — Не успел пообедать на работе? — спросил я, глядя, как он почти расправился с фунтом мяса и грудой картофеля. — Дома меня ждет киноа без соли и салат — буркнул он, вытирая рот салфеткой. — Негусто. Какие у тебя новости? — Все старое. Работаю, невесту вижу раз в неделю. — Взял бы ее с собой.
— Да я не жалуюсь, Адам. Наоборот, могли бы и пореже видеться.
— Вы друг другу так сильно успели надоесть? — Куда пойдем дальше? — спросил он, игнорируя мой вопрос. — По домам? Он фыркнул. — Ни фига. Сегодня хочу гулять до утра.
— Завтра у тебя нерабочий день?
— Не совсем рабочий. Курс повышения квалификации в Иерусалиме начинается в одиннадцать утра, как раз отосплюсь, а в офис с утра не поеду. Так как, гуляем?
— Только не в караоке и не в бордель — сдался я. — Принято! — он салютовал мне бокалом и принялся доканчивать остатки гамбургера. Под мясо мы как-то незаметно для себя уговорили две бутылки красного, и, поднявшись после оплаты счета, Саар покачнулся и схватился за стол. — Вот черт, не рассчитал с выпивкой. Поведешь машину вместо меня? — Нет, конечно — я возмутился — чтобы полиция лишила меня водительских прав? Я тоже пил, если ты не заметил. — Тогда пешедралом. Как раз минут за сорок дойдем. — Куда? — интуиция утверждала, что ничего хорошего меня сегодня не ждет, но я все еще надеялся на лучшее. — Сам увидишь — хмыкнул он. Идти по ярко освещенным вечерним улицам после плотного ужина оказалось приятно — майская жара вечером сменилась прохладой, людей было не так много, как днем, и легкое опьянение от вина хоть и улетучилось на свежем воздухе, но оставило приподнятое настроение и желание новых развлечений. Саар оказался хорошим попутчиком — ходким и разговорчивым, так что до следующего пункта развлекательной программы мы дошли незаметно. Вот только сам пункт…
Я приподнял бровь, глядя на черную вывеску ночного клуба с легким БДСМ уклоном, и курящих у входа парней и девушек в латексных одеяниях с множеством пряжек и ремешков.
— Ты серьезно? Ничего оригинальнее не нашел? — Хочешь предложить что-то получше? — По домам и спать. — Тебе сто лет, Эвигер? Я не хочу спать. Я хочу хлеба и зрелищ.
И Саар решительно направился к дверям клуба, оставив меня позади.
Вряд ли то, что ждало внутри, сравнится с незабываемыми зрелищами нероновского Рима, подумалось мне. Но если уж я здесь, то почему бы и нет. Вполне возможно, что будет зрелищно — если заведение не совсем уж для общих масс.
Из клуба мы вышли часа через два, насквозь пропахшие сигаретным дымом и вонью пережаренных чипсов. Нельзя сказать, что шоу на сцене отличалось оригинальностью, но это меня даже обрадовало: до римских развлечений современным людям еще ой как далеко, а значит, в ближайшее время никто не начнет сжигать города потехи ради.
— Ну как тебе? — спросил Саар, обхватив меня за шею, чтобы не упасть. — А тебе? — В прошлый раз понравилось больше. Наверное, неудачные актеры сегодня подобрались. — Мне как раз нормально — серьезно сказал я — все остались живы и даже при собственной шкуре. Могло быть и хуже. — Ну если посмотреть с этой точки зрения, то да — пробормотал он. — Теперь домой? — спросил я с затаенной надеждой. Саар приостановился, и мне тоже пришлось затормозить. — Можно у тебя переночевать? Не хочется сегодня видеть Нааму.