— Он не пользуется соцсетями — запоздало вспомнил Бадхен.
— Странный человек — сказал я с иронией.
— Есть такое — подтвердил Костик — помнишь, как он стряхивал пепел в пиво, и говорил, что так вкуснее?
— Не помню — признался я. — Почему? — сказал Бадхен немного расстроено — вы же с ним много общались. Невозможно так просто взять и забыть человека… Это из-за бойкота, да?
Я поперхнулся.
Бойкот? Кажется, воображение Бадхена только что придумало мне тяжелое отрочество.
— Ну… можно и так сказать. Костик смотрел на меня с сочувствием. На его лице это смотрелось странно — ведь я навсегда запомнил другого Бадхена, в котором ничего человеческого не было.
А в этом…
— Расскажи о школе — сказал я — мне кажется, я и правда много чего забыл. Или постарался забыть. Бойкот, сам знаешь. Такое даром не проходит.
— О школе… — задумчиво повторил Костик. — Даже не знаю, что тебе рассказать. Мы пили, курили, учились. Вот и все.
— Хорошая, должно быть, школа была — усмехнулся я. — Кому как. — А после школы ты чем занимался? — спросил я. — Откосил от армии. Компьютеры собирал. Работал там и сям. И вновь я сильно засомневался в том, что передо мной — Бадхен. Вряд ли в его стиле было бы придумать себе настолько скучную жизнь. — А память ты как потерял? — Может, подрался с кем-нибудь? — ответил он нехотя. Он настолько походил на Бадхена внешне… и тем не менее, это был не он. Всего лишь оболочка, двойник с тем же именем. Обычный человек, изрядно побитый жизнью. Даже потеряв память, настоящий Бадхен не стал бы таким… повседневным.
А то, что Костик помнил меня по некой школе…
Этому я пока не смог найти объяснения. Разве что если бы предположить очередную шуточку того, настоящего.
Что ж, если он — не Бадхен, значит…
— Костик? — Да? — он отлип от экрана, на котором я незадолго до этого проверял фейсбук. — Давай поищем тебе отдельное жилье? Можно найти по дешевке даже здесь, в городе. — Вау — сказал он с усмешкой — ничего себе перемена на сто восемьдесят. За какие-то два дня. — Послушай, мы не подростки — терпеливо сказал я — Два мужика могут жить вместе в таком возрасте только по двум причинам: или они пара, или пара неудачников. — В смысле, или лузеры, или пидорасы? — Вот именно. — Я понял тебя. Что ж, обещаю — как только, так сразу. Он повернулся назад к экрану, а я еще раз внимательно всмотрелся в его лицо.
Волосы темные, глаза серые. Лицо не худое и не полное. Нос — обычный в наших широтах, но при этом ничего выдающегося.
Больше никаких зацепок не было. Разве что улыбка…
Тот, во дворце, не улыбнулся ни разу. Бадхен образца конца двадцатого века ухмылялся много и с удовольствием — так, как это делают обольстительные подонки в голливудских фильмах.
У Костика же улыбка была самой обычной. Иногда скептичной, иногда растерянной — и всегда искренней.
— Где ты жил до того, как тебя нашли без сознания? — спросил я, чтобы хоть что-то спросить. — Там же и жил. В вокзальной кафешке, работал там продавцом и жил в подсобке. — Так что же не вернешься обратно на работу? — Не хочу. — Очень информативно. Он вздохнул. — Да просто тот, кто меня шарахнул, знает, что я там работаю. Вот и думаю, что мне стоит уйти на дно на какое-то время. — Так ты знаешь, кто это сделал? Костик ответил не сразу, словно сам пытался найти ответ на вопрос. Пошевелил губами. — Нет — сказал он наконец — к сожалению, не знаю. Не помню. — Враги у тебя есть? — Есть, но не такие, которые станут калечить, да еще при свете дня. — Почему ты бомжуешь, если работал в кафе? — Потому что я банкрот — буркнул он.
Оказалось, что Костик пару лет назад на накопленные деньги открыл свой бизнес — эскейп рум. Пик на их моду начался как раз тогда, два года назад, а закончился в прошлом году. Костик прогорел и объявил себя банкротом, а весной вообще съехал со съемной квартиры, устроился на работу в кафешке и с тех пор там и жил — в подсобке. Финансами за него теперь руководил…
— Дай угадаю. Женя Финкельштейн? — спросил я по наитию. — Он самый. Я вздохнул. С каждой секундой ситуация прояснялась и делалась все прозаичнее. Прогоревший горе-бизнесмен, финансовые неурядицы и небольшая криминальщина. Мне стало скучно.
Каким боком тут оказалась замешана моя персона, я пока не понял, но уже решил для себя, что шуточкам Бадхена удивляться не приходится. Столкнуть меня с двойником, предварительно всучив ему карточку с моим именем и подправив память…
Вопрос — для чего это все?
— Черти бы тебя побрали, Бадхен — сказал я сквозь зубы. — Чего? — не понял он. — Это не тебе. Давай-ка лучше найдем твоего Женю.
Финкельштейна мы нашли быстро — методом проб и ошибок Костик наконец вспомнил пароль от ящика электронной почты, в котором набралась уже добрая сотня непрочитанных сообщений.
— Вот его номер — с облегчением сказал он, покопавшись в мейлах. — Вперед — я протянул ему свой телефон. Незнакомый мне пока Евгений ответил сразу же, и судя по всему, первые фразы его были довольно-таки нецензурны. — Скажи ему, пусть приезжает за тобой — велел я Костику — нечего по телефону рассусоливать. Тот назвал адрес, и я почувствовал, словно у меня гора с плеч свалилась. Оказывается, присутствие в моем доме Бадхена, пусть даже фальшивого, напрягало больше, чем я готов был признать. — Давай дам тебе кое-какой одежды на первое время — предложил в приступе великодушия. Костик не отказался, и я сложил в пакет несколько слишком больших мне по размеру маек, пару спортивных штанов и легкую куртку — все остальное ему было маловато. — Спасибо, Адам — сказал Костик. — Не за что. Я засунул руки в карманы и смотрел, как он собирается, очень стараясь не поглядывать каждые пять минут на часы.
К счастью, Финкельштейн не копошился — через минут двадцать раздался звонок в дверь, и я с облегчением пошел открывать.
— Привет, Эвигер.
Основываясь на звучании имени и фамилии, я представлял его этаким рыжим задохликом, а на меня смотрел громила под метр девяносто. Он недобро ухмыльнулся, и я понял, что дружеских чувств приятель Костика ко мне не питает.
— Привет. — А ты не изменился. Все такой же мелкий и злой — на мое удивление, при этом он протянул руку для рукопожатия. Я через силу протянул свою. — И откуда ты это знаешь? — У него тоже амнезия, Жека — Костик неслышно подошел сзади и хлопнул меня по плечу, так что я подскочил на месте. — Здорово. Двое болезных, значит. Давай, Костян, собирайся. — Уже — тот помахал пакетом с одеждой, которую я ему дал. — Тогда вали на улицу, в машину. Я сейчас приду — велел Женя. Бадхен снова хлопнул меня по плечу, шепнул «спасибо!» и полным ходом ссыпался по лестнице вниз. Женя перевел взгляд на меня. — Значит, позаботился о нем, несмотря ни на что… — На что именно не смотря? — уточнил я. — Правда не знаешь, Эвигер? — Намекни. — Сам вспомнишь. Надо было сказать в эту минуту: «ясно, хорошо что заехал, пока». Проститься, закрыть дверь, и забыть этих двоих.
Но последние два нервных дня я чувствовал себя загнанной дичью, и это дало о себе знать именно сейчас. Я взорвался.
— Финкель, или как там тебя. Скажи Бадхену — настоящему, а не этой подделке внизу — чтобы…
Я осекся. Посылать Бадхена на хрен, как я собирался, было неразумно. Просить оставить в покое — прозвучало бы просто жалко.
— В общем, вали отсюда. И я с силой захлопнул перед ним дверь.
Точнее, попытался захлопнуть. Финкельштейн ловко просунул ногу в проем, а потом резким движением толкнул дверь на меня.
И зашел в мой дом — без приглашения.
— Что, Адам, совсем умом тронулся? — сказал он с усмешкой, нависая надо мной. — Выметайся — хоть я и являлся бессмертным, стало все равно не по себе. — Бадхен передает тебе — прошептал он мне на ухо, не обращая внимания на мои слова — Вино, которое ты пил вчера, скоро превратится в виноградные гроздья.
Шагнул обратно за порог и хлопнул передо мной дверью.
А я остался за ней — пытаться понять, что же делать дальше.
====== Глава 3 ======