Как ни странно, у него все получилось. Он вел разговор, но не доминировал. В его словах сквозило неподдельное уважение, а обычный насмешливый тон куда-то пропал. Женщина успокоилась от его негромкого чуть глуховатого голоса — по крайней мере, отвечала спокойно, хоть и с трудом. Минут через тридцать я понял, что мое присутствие не требуется, неслышно открыл дверь за ширмой и вышел.
В хосписе я задерживаться не стал — поехал в банк и оттуда домой. По дороге включил радио и опять подивился возросшей активности нашего свежеизбранного премьера — теперь государство усердно закупало стройматериалы — точнее, объявило тендер на закупку и планировку какого-то невообразимого строительства. Что надо Шаари, подумал я. Неужели он собирается возводить пирамиды в честь Бадхена? Или еще хуже — новую Вавилонскую башню?
Неопределенность нервировала меня. Хотелось созвониться с Финкельштейном и выслушать его версии, и от этого я злился еще сильнее, потому что общение с Женей давно было решено сократить до необходимого минимума и даже меньше.
К вечеру я всё-таки не выдержал и позвонил.
— Ты помнишь, что обещал разузнать, есть ли у морока доступ к Дереву? — И тебе здравствуй — сухо ответил Финкельштейн — помню, но сейчас не подходящее время. — Я не понимаю, что происходит, Женя. Ты смотришь новости? — Смотрю. Пока не знаю, но готовится большая стройка, это точно. — Стройка чего? Третьего Храма? — Откуда мне знать, Эвигер? Может, и да. Пока что я смог только разузнать от Бадхена, откуда возник морок, не имеющий отношения к школе и «одноклассникам». Он признался, что незадолго до того, как убрать Саула, увлекся политическими новостями, и мечтал «о лидере, который придет и порядок наведет». Это дословная цитата, Адам. — Бедный Костик — хмыкнул я — всегда мечтает о порядке. Только при чем тут душеедство? — Наверное, что-то подсознательное — вздохнул Женя. — У Бадхена есть подсознание? Жаль, что нельзя познакомить его с Фрейдом, узнали бы много интересного. Кстати, ты не мог бы накопать хоть какую-нибудь информацию по Шаари? В интернете про него ничего нет. — Проверь снова, потому что уже давным-давно все появилось — ответил он — и легенда, и статья в Википедии, и список заслуг. Как говорится — был бы человек, а статья найдется.
— Почитаю.
— Да нечего читать, одна скучища и сироп. Учился на благо общества, служил на благо общества, работает на благо того же общества. — Как же его переизбрали на пост премьера? Тут каждый второй заканчивает тюремным сроком. Наши люди не любят скучных политиков. — Во-первых, Бадхен ему благоволит, а во-вторых, есть рецепт успеха, проверенный временем: снизить налоги и устроить маленькую победоносную войну. — Не знал, что ты так хорошо разбираешься в политике, Жека — я был удивлен. — Чтобы понимать, не обязательно разбираться. Достаточно не жить в том пузыре, в который ты сам себя поселил. Хоспис, Соня и ужины с Сааром. Что еще ты делаешь с доставшейся тебе вечностью? — А что с ней делать? — не понял я — проживаю. Или ты предлагаешь что-то другое? — Предлагаю. По тону его голоса стало понятно, к чему это ведет. — Как-нибудь в следующий раз — ответил я коротко. — Тогда до следующего раза — сказал он так же сухо, как начал разговор, и повесил трубку.
Я пожал плечами. Секс с Финкельштейном был хорош, но слишком уж много за ним скрывалось эмоционального багажа. Колебания, ложь и угрозы — сильнейшая отрава для полноценного траха без обязательств. И возвращаться к этому всему я больше не желал.
Едва я положил телефон на стол, он снова завибрировал.
Номер не определяющийся, и у меня возникло дежавю и вместе с ним — дурное предчувствие.
Я неохотно ответил на вызов.
— Адам Эвигер? — услышал я деловитый голос. — Я. — Вам звонят из штаба премьер-министра. Премьер желает встретиться с вами сегодня через час двадцать минут. Я бросил взгляд на часы. Десять вечера. — Вы по ночам тоже работаете? — Мы всегда работаем — нетерпеливо ответил голос — за вами заедет машина. Подтвердите согласие. — Ну, подтверждаю. — Черный лексус ЛС подъедет к вашему дому через тридцать пять минут. Не забудьте взять с собой удостоверение личности. Оружие брать запрещено. Отбарабанив сей текст, говоривший бросил трубку.
Я вытащил из маленького домашнего сейфа свои документы, переоделся в более-менее приемлемую для такого мероприятия одежду и принялся ждать.
Шофер привез меня к воротам резиденции премьера ровно в одиннадцать двадцать. Ворота бесшумно открылись перед лексусом, и машина заехала внутрь. Перед зданием он молча открыл передо мной дверцу машины, кивнул в сторону бокового входа, где уже маячила фигура в костюме.
— Обратно, наверное, тоже придется вас отвозить, так что я подожду здесь — сказал шофер. — Надеюсь, что недолго. — Лучше подольше — успею выспаться — сказал он серьезно.
Фигура оказалась тем самым человечком, который провожал меня после конференции в отдельный кабинет в прошлый раз.
Я полез в карман за удостоверением личности, но он покачал головой.
— Не надо. Следуйте за мной. В этот раз меня проводили в другую комнату, не столь официальную, как в прошлый раз. Мебель была менее офисной и более домашней — кресла из цельного дерева с темно-синей обивкой и столик и того же темного цельного дерева между ними, а вместо синюшной лампы дневного света на потолке — торшер возле одного из кресел. На столике стоял серебряный поднос с чайными принадлежностями и вазочка с печеньем. Казалось, меня вызвали не на очную ставку к главе правительства, а в гости к старому доброму знакомому.
Я уселся в кресло, стоящее лицом к входной двери, и приготовился ждать, когда появится сам хозяин дома.
— Спасибо за то, что оказали честь — раздался позади меня спокойный и негромкий голос, и я подскочил от неожиданности. Как же можно забыть — похоже, у всех комнат здесь по две двери. — Ничего — ответил я, усаживаясь на место — все равно других планов на вечер не намечалось. Моти уселся в кресло напротив, подпер голову рукой, словно говоря: ну что же, Адам, настало время охренительных историй. — Вы поговорили с Бадхеном? — спросил он наконец. — Нет. Мне посоветовали пока не приближаться к нему. — Вот как. И почему? — Потому что он нестабилен и опасен. Кстати, угадайте, кто его таким сделал. — Кто же вам это посоветовал? — Наш общий друг. — В таком случае, сведите меня с этим другом. — Он несколько предубежден против мороков — сказал я, внимательно следя за реакцией Шаари на слово «морок».
Легкое движение бровей, вот и все.
— Сколько времени вам понадобится, чтобы наладить контакт с Бадхеном?
— Я не знаю. Послушайте, давайте объяснимся. Я не обещал вам ничего, тем более — встречи с вашим кумиром. На мои вопросы вы не ответили ни тогда, ни сейчас. Ваши действия в государственном аспекте вообще сбивают меня с толку. Зачем вам гастарбайтеры? Что вы начнете строить? — Устройте мне встречу с Бадхеном — и узнаете. — Зачем это вам? — Хочу узнать, кто меня создал — впервые на моей памяти он ответил откровенно и напрямую. — Он убьет вас во время этой встречи, и будет прав. — Не убьет, если будет знать кто я. Ведь кроме меня, никто не станет кормить его свежими душами. А если убьет — я позабочусь напоследок хлопнуть дверью настолько оглушительно, что еще пару столетий будет аукаться. Как вы заметили, я глава правительства, а значит, у меня есть доступ к некоей секретной красной кнопке.