— Ну если надо будет, Рок, ты заходи. Отоварим по высшему разряду, — кивнул Арнольд.
— Вообще-то послабее надо было, — проситель по кличке Рок ощупал щеку.
— А тогда какой интерес? И какая удача, если слабо? — хмыкнул Арнольд.
— Да, — согласился Рок. — Я как-то не по-думал.
Нет, сосредоточиться тут невозможно! То галдеж, то в морду кто-то просит дать. А то и дают без спроса. Ну а чему удивляться? Этот кабинет размером двадцать четыре квадратных метра принадлежит не офису какого-нибудь банка, где собираются приличные, в галстуках, чисто выбритые и выглаженные воры. Это кабинет отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, где обитают несколько диковатых оперативников. Тут все заставлено истыканными метательным ножом шкафами, обшарпанными от времени сейфами, исцарапанными столами. Стены завешаны плакатами. В углу висит цель, в которую бросают стрелки. Как эта игра называется? Все время забываю — язык сломаешь. В ней майор Асеев — большой специалист.
— Мужики, а я вчера на улице случайно Светку встретил, — вдруг заявил скучающий в углу Галицын, прозванный Князем. Действительно, что-то в нем было аристократичное по виду — высокий, холеный и иногда даже вежливый.
— Это с прокуратуры? — заинтересовался Арнольд.
— Да нет. Секретарша с нарсуда.
— Недотрога, да?
— Да уж. Я машину остановил. Предложил подвезти. Начал с ней интеллигентный разговор — о жизни на Марсе и об основном законе философии. А она мне…
— Пойдемте лягемте, нам обоим удобнее будет, так? — гыкнул Арнольд.
— Эх, если бы так пристойно, — скривился Галицын.
— Хи-хи, — скабрезно захихикал получивший по физиономии Рок.
— Как дети! — возмутился наконец Асеев, которого по аналогии со знаменитой рекламой прозвали Дядя Ася. Он отодвинул от себя бумагу, отбросил ручку. — Время идет. Кто барыге звонить будет? Опять день впустую пройдет?
— Звонили же. Нету барыги, — обиделся Рок.
— Еще звони. Каждые пять минут звони. Каждую минуту! — Асеев начал заводиться. — Нет этого барыги, звони другому. А то без сладкого останешься, урод!
При словах «останешься без сладкого» рука Рока потянулась в направлении телефона.
— С того телефона, — заорал Асеев, который всякий раз после того, как Рок касался его телефонной трубки, протирал ее спиртом.
Остаться без сладкого — кара для Рока страшная. В переводе с конспиративного на общеупотребительный — это значит остаться без наркоты.
Рока мы зацепили на улице три недели назад с двумя «чеками» — то есть с распакованными в фольгу дозами в размере одной десятой грамма героина. Он чуть не умер на месте. Не столько от страха попасть за решетку, сколько от травмирующего зрелища — его «чеки» исчезали в конверте, опечатывались печатью. Тогда он и согласился работать на самый лучший в мире отдел по борьбе с наркотиками — на наш отдел. Он сдал нам одного мелкого торговца наркотиками — по-простому барыгу. Потом сдал притон, где должна была быть партия «белого». Там мы позавчера и нашли жмуриков.
Работал Рок добросовестно, с энтузиазмом — исключительно за идею. А идея у него была одна — влить в вену раствор героина.
Появлялся он у нас раз в два-три дня. И успел прожужжать все уши о том, как вместе с нами он выведет на чистую воду всю мафию в городе. Трепался он без остановки, расписывал теневую жизнь города, обещал сдать торговцев оружием, живым товаром, членов малютинской группировки. Голова от его трескотни начинала болеть уже через десять минут. И разобраться, где он врет, а где говорит правду, было проблематично даже таким тертым волкам, как мы.
Сейчас Рок обзванивал знакомых барыг и договаривался закупить несколько «чеков».
ОБНОН не должен простаивать. Конвейер не должен замирать. Ни дня без задержания! А как задерживать, если такие, как Рок, не подсобят?
— Никто не отвечает, — растерянно развел руками Рок, когда обещанный барыга опять не подошел к аппарату. Жалко. У нас на него были планы. Мы хотели дать ему возможность переночевать в изоляторе.
— А в лоб? Уже по-настоящему, — осведомился деловито Асеев.
Рок уже понял, что за Дядей Асей не заржавеет. Потому как майор Асеев сильно не любит Рока в частности. И наркоманов в целом.
— Я еще одной барыге позвоню, — суетливо затараторил Рок. — Она прям с хаты на Мичуринской торгует.
— Кто такая? — спросил я.
— Ворона… Ну, Воронова.
— Настя? — прищелкнул я пальцами.
— Ага.
— Это та стервь, которая у нас в прошлом году с крючка сорвалась? — спросил Арнольд.