За время пути останавливался я дважды. Да поесть, закончил-таки в несколько заходов банку и отложенные галеты, после чего спрятал её, прикопав с помощью ножа. Ну вот теперь точно всё, одни деньги из трофеев остались. Замечу по местным меркам очень значительная сумма. Местных денег не было, сразу скажу, только американские в количестве сорока семи долларов и семидесяти двух центов. А вообще шагалось легко, я прошёл мимом того места где в кустарнике лежало два тела, приятно ощущать, что это моих рук дело, и двинул дальше. Вместе сытостью пришли и силы продолжать движение, энергия стала бурлить. Вот где-то к часу, или двум дня пройдя окраины я и оказался в Пусане. Часы у обоих солдат были, но я их оставил в рюкзаке, тоже след, который мне был не нужен. Ну какие у бедняка часы? Так что сначала нужно переодеться, сменить облик, а потом можно думать, что можно иметь при себе чтобы меня не разоблачили. Хотя на самом деле я просто побоялся брать часы, вдруг всё же остановят, сам видел один подвижный патруль, и один стационарный пост, вполне могли, но по счастью на меня просто не обратили внимания, отчего я с облегчением вздохнул. Главное я в городе, теперь можно дальше импровизировать. Где тут цирюльня и рынок? Хотелось бы состричь эти космы, постричь ногти, да сменить одежду на более подходящую и приобрести наконец нормальную обувь. Но главное, найти врача чтобы посмотрел и зашил рану. И вот сейчас думаю, с чего начать?
Это я к чему всё, просто встав на перекрёстке одной из улиц, отмечая боковым зрением как на меня косятся прохожие, особенно на голову, повязку-то я убрал, слишком демаскирует, как тюрбан, и придерживал кровь с помощью того же полотенца, но аккуратно сложенного. Вот так я стоял размышлял и мне вдруг попался на глаза красный крест над входом в одно из зданий. Только эта медчасть находилась за воротами, которые охранял часовой, причём в форме южнокорейской армии, а на территории ходили как корейские солдаты, так и пара американских офицеров прошло, видимо советники. Хм, почему и нет, больше ничего похожего на больницу я не вижу, а кровь всё течёт. Беспокоил я рану, когда снова снял повязку. Мысленно пожав плечами и включив наглость, я попёр прямо к воротам.
- Стой! Куда? - остановил меня часовой, что прохаживался у ворот.
- Меня американский солдат сбил, на грузовике, сказал идти к вам в часть чтобы рану зашили, - ответил я. - Он случайно, не заметил меня.
- Случайно, как же, - пробурчал рядовой. - Жди.
Подёргав за верёвку, где-то вдали зазвенело, мы дождались, когда выйдет старший наряда и я повторил ему то что сказал часовому. Принять правильное решение помогла однодолларовая бумажка, которую я сунул сержанту в ладонь. В памяти Мина были воспоминания о большой коррупции среди военных. Тот мельком глянул на подношение и кивнув, повёл меня за собой. А что, на соджу заработал, это такая местная водка, национальный напиток, особо ничего не нарушает, нормально. Тот завёл меня в медчасть, где сидел слегка вдатый американец, причём судя по тужурке висевшей на спинке стула, сержант медицинской службы. Не офицер.
- Что вам? - хмуро спросил тот, убирая стакан со спиртом, который тот видимо хлебал. Явно разбавленным.
Старший наряда сильно коверкая речь на английском пояснил тому причину моему прихода, на что сержант скривился, и рявкнул:
- Пошли отсюда. Мне по хрен если какой мудозвон какую макаку придавит.
Причём, судя по виду моего сопровождающего, тот это и ждал, наблюдая как меня отшивают в грубой форме. Развлекался, сволочь.
- Господин офицер, - взял я слово, говоря достаточно правильно. - Господин водитель, что на меня наехал, дал десять долларов, чтобы я передал их вам и вы меня полечили.