— Группа крейсеров «Аннигил», так держать. Мне нужно ещё четыре залпа по этой развалине и у нас появится очередной трофей.
— Сэр, зафиксировано два приближающихся скитальца, сектор девяносто шесть! — закричал один из ауспик-офицеров.
«Я ошибся», — подумал Пэрол. — Назовите их имена, — приказал он.
– «Ода Недовольства» и… и…
— Имя! Имя! — закричал адмирал.
– «Злобный Ужас», сэр.
— Это ловушка! — воскликнул Кварист и ударил кулаком по перилам командной платформы.
— Спокойнее, Кварист, — процедил Пэрол. — Вывести изображение приближающейся флотилии на карточный стол 4-а.
— Есть, сэр! — ответили старшины.
— Принято, — пробурчало полдюжины сервиторов.
Два скитальца оставались ещё далеко, но неуклюже приближались.
— Обозначьте приближающегося врага позывным «Орочья флотилия секундус», — велел адмирал. «Не самое образное название, — подумал он, — но я слишком занят». — Я хочу, чтобы «Предвестник Бедствия» разнесли на куски, прежде чем они приблизятся на дистанцию ведения огня, это ясно?
— Сэр, мы не успеем!
Пэрол сдержался от выговора. Оптимо группы управления огнём было правильным. Прекрасная погоня, аккуратно сбитые силовые щиты, но беспомощно убегавшая добыча обманула его. Вот что раздражало сильнее всего.
— Никогда не думал, что скажу такое, сэр, но они становятся всё умнее, — произнёс Кварист. — Они приспосабливаются к нашей стратегии.
— Чёрт побери, конечно, приспосабливаются, — решительно ответил адмирал. — Даже в самом лучшем из миров одна и та же стратегия никогда не работает снова и снова. Хотя, — добавил он для себя, — я всё же наделся, что орки попадутся на неё ещё один раз. — Пэрол нетерпеливо ткнул пальцем в сторону вокс-офицеров. — Откройте широкий канал, никакого шифрования — орки допустят больше ошибок, если решат, что мы бежим.
— Есть, сэр, все каналы открыты.
Адмирал разгладил униформу и вытер пот со лба носовым платком. Он не хотел, чтобы команда увидела его не в лучшем виде, и будь он проклят, если позволит зелёнокожим поверить, что они его напугали.
— Всему флоту, всему флоту! Обрушьте на этот скиталец всё, что у вас есть и нанесите максимальный ущерб. Затем… — он замолчал. — Приготовьтесь к отступлению. Сохраняя порядок.
Он отпустил кнопку на вмонтированной в перила консоли.
— Возобновите шифрование, возможно, отступая, удастся сделать немного больше…
Приказы Пэрола оказались сложными, но грамотными.
Цзюйшол плыл на волнах Эмпиреев вместе с «Вечным Крестоносцем». В варпе он чувствовал корабль сильнее и ближе чем когда-либо — каждый гулкий звук металлической кожи, каждое натяжение и боль надстроек, каждый фантомный порыв норовистого духа. Это не было мысленной связью, как у принцепса с титаном или тем, что адепт Марса мог чувствовать со своими машинами. Цзюйшол не повелевал, а испытывал что-то вроде эмпатии к флагману, как хороший наездник к своему коню, так это объясняли ему, хотя уже вечность в доме Цзюй-Ша-Энг не видели ни одной лошади. Как всадник Цзюйшол чувствовал мельчайшие настроения своего скакуна — боль, печаль, радость.
«Вечный Крестоносец» был нетерпелив, он всегда любил войну.
Варп сиял сквозь Ацис Хорренс, омывая равнодушное лицо навигатора бесцветным светом. Он закрыл обычные глаза, завязав ритуальной повязкой, пока смотрел варп-глазом, фокусируясь на сияющем солнце Астрономикона. Маяк Императора прорубил бурю адского света, маяк в тумане кошмара.
Цзюйшол решил, что они уже близко и поэтому отвлёкся от белого света Терры. Он всматривался в кружащиеся образы перед кораблём, хотя никакие направления нельзя было считать истинными в варпе. Флагман дрожал, борясь с растущим волнением, варп потерпел поражение, сосредоточившись на отчаянии и ярости продолжавшейся на Армагеддоне войны. В эту неразбериху пристально вглядывался угольно-чёрный третий глаз, высматривая едва уловимые возмущения — место, где бесконечно малая сила тяжести растягивает не-место варпа, искажая его. Эти крошечные витки экстрасенсорной пены отмечали шхеры реальности. Совместите их с беспокойством нервничающих людей, которые находятся рядом и у вас получится корабль; много таких маркеров — много кораблей. Он улыбнулся. Мало кто обладал таким же мастерством, как Цзюйшол и ещё меньше смогли бы исполнить просьбу верховного маршала. Он по праву гордился собой. «Вечный Крестоносец» — вовсе не какой-то обычный корабль и ему требовался необычный навигатор.
Вокруг слабых отпечатков человеческих душ, проживающих короткие жизни в реальном космосе, Эмпиреи рассекали сильные, жестокие и целеустремлённые как океанские хищники сущности — совокупное воплощение орочьей уверенности — увеличивая турбулентность. Среди изменчивых образов Эмпиреев, Цзюйшол мельком видел гигантских воинов, лязгающих клыками. В смертном королевстве продолжалась грандиозная битва, орки сражались против людей, отражаясь фантомами в варпе.
— Я сделал это, лорд верховный маршал, — тихо произнёс навигатор, его слова записал сервочереп, парящий рядом с головой. — Приготовьтесь к немедленному переходу в реальное пространство.
Он упивался своей властью. В Эмпиреях «Вечный Крестоносец» зависел от его милосердия. Одной мыслью он мог уничтожить всех до единого на борту флагмана. Он мог проклясть их. Цзюйшол Цзюй-Ша-Энг достиг высокого положения в своём доме и знал некоторые основы варпа. Он — не наивный рулевой, который считает воющие лица всего лишь плодом воображения. Он знал, что они были душами, знал он и о тварях, которые охотились за ними.
Они звали его, непристойно жестикулируя, на их лицах подобно расплавленному металлу угрозы сменялись мольбами. — Освободи их нам, освободи их! — Словно кричали они. — Открой эту коробку с лакомствами и тебя вознаградят!
Цзюйшол поднял аквилу на цепочке и поцеловал.
— Император защищает, — прошептал он.
Ведомый неукротимой волей «Вечный Крестоносец» продолжал следовать верным курсом. За лицами виднелись бесконечные водовороты и течения сырого варпа; вот на чём нужно сконцентрировать внимание. Он изгнал шепчущие голоса
«Сконцентрируйся, — думал он. — Сконцентрируйся». Навигатор заставил себя смотреть сквозь бессмысленные пейзажи, распознавая образы материальной вселенной, которые относились к космосу, выбирая идеальное место. Верховный маршал — могучий воин, но кто он без Цзюйшола? Никто. Вообще никто. Без Цзюйшола его план потерпит неудачу.
Всё это время навигатор сдерживал корабль. Дух флагмана вырывался, пытаясь сбросить покровы варпа и броситься в холодную ночь реального космоса, где его ждала бесконечная война.
«Сконцентрируйся, сконцентрируйся, — думал Цзюйшол. — Ждать. Ждать. Здесь».
— Пора.
От одной только его мысли взвыли варп-двигатели. Появился разрыв, показав смертные звёзды, мерцающие позади отвратительных драпировок варп-энергий. «Вечный Крестоносец» прошёл сквозь тонкую завесу, разделявшую реальность от истины и снова погрузился в космос.
Они пришли из одной формы хаоса в другую. В небесах бушевало сражение. Большие километровые корпусы кораблей мерцали от орудийного огня — стреляя и получая попадания. Это не был величественный танец классической космической войны, когда флоты располагались слишком далеко и не видели друг друга, а зарядам требовались часы, если не дни, чтобы долететь до цели — битва оказалась близкой и грязной, как морские бои на старых мирах, где деревянные суда в упор обменивались залпами. Могучие имперские капитальные корабли, огромные небесные замки, сошлись с уродливыми творениями орков на расстоянии, измеряемом всего лишь сотнями километров. Цзюйшол не был великим стратегом, но он увидел имперскую ловушку для скитальца в центре флота зелёнокожих, и приближающуюся флотилию, которая грозила изменить ситуацию.