В конце слета выступил А. А. Жданов. Он дал высокую оценку патриотическому движению молодежи фронта. Снайперизм, говорил он, есть практическая форма войны против немецко-фашистских захватчиков. Боевой опыт снайперов должен стать достоянием всего личного состава войск фронта. Война — это соревнование огня, а снайперы учат полнее использовать боевую мощь винтовки, высоко поднимают роль личного оружия бойца.
И еще одна тема не сходила со страниц ленинградских газет в суровые февральские дни. Это работа железнодорожного транспорта.
Страна приняла все меры, чтобы вызволить Ленинград из бедственного положения. Ледовая автодорога действовала безотказно, доставляя грузы днем и ночью, в любую погоду, на западный берег озера. С 5 февраля началось движение по новой 32-километровой железнодорожной ветке, соединившей станцию Войбокало на Северной дороге со станцией Лаврово на восточном берегу озера. Была создана новая коммуникация, надежно связавшая Ленинград со страной. Сооружение новой ветки позволило сосредоточить весь автопарк на ледовой трассе. Он непрерывно пополнялся — другие города отдавали Ленинграду все, что могли, дабы облегчить его положение. Еще 17 января Московский Совет снарядил сюда целую экспедицию в составе сорока автобусов с продовольствием. В феврале на «дорогу жизни» прибыло еще двести машин — сто из Москвы и по пятьдесят из Горького и Ярославля.
И как же обидно и горько было сознавать, что на какое-то время узким местом этой новой гигантской магистрали, связавшей Ленинград со страной, стала Ириновская ветка, по которой доставлялось продовольствие и другие грузы от Ладожского озера до города. Мы продолжали критиковать железнодорожников, требовали от них полного напряжения сил, чтобы выправить положение. Хотя и понимали, насколько это трудно. И люди, машинисты прежде всего, были истощены до крайности. И паровозы работали не на угле, а на дровах, часто останавливались, выходили из строя.
Тревожно звучали тогда заголовки передовых статей:
18 февраля, «Смена»: «Боевая программа работы молодых железнодорожников». И аншлаг над всем номером: «Молодые железнодорожники! Ленинград требует от вас четкой работы!»
21 февраля, «Ленинградская правда»: «Долг железнодорожников — бесперебойно доставлять грузы в Ленинград».
27 февраля, «Смена»: «Работать как передовые машинисты-тяжеловесники».
Как видно из последнего заголовка, выход был-таки найден! И найден самими машинистами. Зачинателем этого движения стал совсем еще молодой паренек Василий Елисеев. 22 февраля он выступил в «Смене» с письмом:
«Когда город начал испытывать затруднения с топливом, я уехал на заготовку леса вместе с другими машинистами депо. Мы с честью выполнили все задания. В депо, куда я возвратился для работы в качестве машиниста, уже стоит отремонтированный нашей молодежью паровоз № 4375. Комсомольский паровоз будет доставлять в Ленинград тяжеловесные составы с продовольствием».
Василий Елисеев сдержал свое слово. Его бригада за первые пять дней работы сделала десять скоростных рейсов, доставив в Ленинград семь тяжеловесных поездов. Так молодые машинисты, комсомольцы В. М. Елисеев, В. А. Еледин, Я. А. Самойлов, П. А. Федоров стали инициаторами патриотического движения, которое помогло преодолеть отставание ленинградского железнодорожного узла, расшить узкое место в дороге жизни.
Непрерывный поток продовольственных грузов в Ленинград позволил значительно облегчить продовольственное снабжение войск и населения. С 11 февраля фронтовики первой линии стали получать 800 граммов хлеба, а бойцы тыловых частей — 600 граммов. Рабочие и специалисты — полкилограмма, служащие — 400 и все остальные — 300 граммов.
Регулярно стали поступать продукты в столовые и все чаще выдаваться по карточкам. О каждой такой выдаче с указанием какой категории, сколько тех или иных продуктов была официальная публикация в «Ленинградской правде» за подписью заведующего отделом торговли Ленгорисполкома И. А. Андреенко. Вскоре это имя стало едва ли не самым популярным в городе. «А ну-ка, чем сегодня нас порадовал товарищ Андреенко?» — говорили люди утром, подходя к свежему номеру газеты на уличных витринах. Хотя и понимали, что такие вопросы решает не один Андреенко.
Полегче стало и положение людей, имеющих семью, если они питались в столовой. С 11 февраля для них был введен льготный 50-процентный зачет по крупе и несколько позже — стопроцентный по жирам (то есть без вырезки талонов из карточки).
О том, что жизнь постепенно налаживалась, что возобновились постоянные связи с Большой землей, мы могли судить и по письмам, которые наконец-то стали поступать регулярно.