— Сейчас завод постепенно восстанавливает свое основное производство — выпускает хирургический инструментарий, — заканчивает свой рассказ Анна Алексеевна. — Изготовляем также детали для пулеметов, солдатские штыки и боевые ножи для партизан. На днях правительство вынесло решение об эвакуации завода на Урал, в Нижний Тагил.
Еще в красном уголке, беседуя с рабочими о положении на фронтах, я обратил внимание, что многие из них не оправились от изнурительной дистрофической болезни, выглядят крайне изможденными, вялыми. В цехах это было еще заметнее: люди работали неторопливо, экономя каждое движение. У многих станков копошились подростки 14–15 лет. Чтобы управлять механизмом, им приходилось становиться на ящик или специальную подставку.
Сердце сжималось от боли, когда я думал о тяжелых жертвах, которые принесла рабочему коллективу фашистская блокада. И в то же время меня переполняло чувство великой гордости за этих несгибаемых людей, героических сынов и дочерей рабочего класса, переживших во имя светлого будущего неимоверные лишения и страдания и теперь самоотверженно отдающих свои последние силы для победы над врагом.
Однажды погожим весенним днем мы с В. Н. Ивановым, первым секретарем Ленинградского обкома и горкома ВЛКСМ, побывали в 55-й армии. На юго-восточной окраине города, в селе Рыбацком, должен был состояться армейский слет сандружинниц и медсестер. Всеволоду Николаевичу предстояло выступить перед ними, рассказать, как работает в условиях осады ленинградская организация ВЛКСМ. Ведь это были наши комсомолки, записавшиеся летом прошлого года в народное ополчение, — молодые работницы, студентки, вчерашние школьницы.
В штабе армии, в помещении школы, собралось несколько сот девушек. Подтянутые, в чистеньких, ладно сидевших на них гимнастерках, они пришли сюда как на праздник, похожи были скорее на курсанток военно-медицинского училища. А между тем все они прошли суровую боевую школу, проявили беспримерное мужество и бесстрашие, — вынесли с поля боя под огнем противника десятки тяжело раненных солдат и офицеров. На груди у многих — боевые награды, красные и желтые нашивки — свидетельства ранений. Лютая зима, систематическое недоедание и тяжелый ратный труд наложили и на них свой отпечаток. Лица худенькие, бледные, но жизнерадостные, счастливые. Многие из них впервые за несколько месяцев выбрались с передовой, побывали на улицах города, повстречались с подругами, которых давно не видели.
Тут и меня ждала приятная неожиданность. Я встретил Люду Дробинскую, работавшую три года назад секретарем комитета комсомола Медицинского института. С тех пор она успела получить диплом врача и теперь работала в санотделе 55-й армии. Мы с ней тепло приветствовали друг друга.
Комсомольская организация Медицинского института была одной из самых крупных в Петроградском районе, насчитывала несколько тысяч девушек и юношей. Возглавлять такой отряд молодежи было делом нелегким. Люда с ним справлялась отлично. Она пользовалась большим авторитетом. Несмотря на большую учебную и общественную нагрузку в институте, Люда находила время и для того, чтобы принимать деятельное участие в жизни районной организации, была одно время членом бюро райкома.
И здесь она на виду — одна из устроительниц и хозяек слета, — принимает и рассаживает делегаток и гостей, беспокоится, хватит ли стульев в президиуме. Узнаю все ту же неугомонную, порывистую хлопотунью Люду! Между делом Дробинская успела рассказать мне коротко о себе: была врачом-ординатором в стрелковой дивизии, прошла с ней трудный боевой путь, одной из последних уезжала из горевшего Пушкина.
Много интересного рассказала мне Люда и о девушках — участницах слета, их героизме и мужестве, о том, сколько невзгод и страданий пришлось им вынести зимой. Самое ужасное, что у многих в Ленинграде погибли родные и близкие люди. И они никак не могут примириться с этим, винят себя в том, что ничем не сумели помочь им.
Слет завершился, к великому удовольствию девушек, небольшим концертом армейской самодеятельности. Выступал ансамбль танца, составленный из недавних воспитанников балетной студии ленинградского Дворца пионеров.
Этому выступлению предшествовала удивительная история. Работник политотдела армии лейтенант А. Е. Обрант, бывший балетмейстер и педагог Дворца пионеров, получил задание создать агитвзвод для обслуживания фронтовиков. Музыкантов, певцов и рассказчиков он быстро нашел в войсках. А танцоров не оказалось. Тогда он предложил привлечь своих недавних учеников. Получив согласие, стал разыскивать их по старым адресам. Удалось найти только пятерых — двух девочек и трех мальчиков. Остальные либо эвакуировались, либо погибли. Но и те, кого нашли, крайне истощены, едва держались на ногах. Их зачислили на солдатское довольствие, подкормили, и за какой-нибудь месяц они сумели подготовить небольшую программу. На слете было их первое выступление в составе агитвзвода. Решался вопрос — быть будущему ансамблю песни и пляски или нет.