— А на что реагируют турели? — предлагаю другое решение. — Если на движение, то можно воспользоваться маскировкой.
За время, прошедшее с последней битвы, работоспособность снаряжения Куджо должна была восстановиться. Так и есть: её невидимость опять почти стопроцентная.
Папка извлекает из своей пушки два липких шарика и торжественно вручает их девушке. Куджо берëт с опаской:
— Они точно не бахнут в моих руках?
— Точно-точно, не сомневайся, — во весь рот улыбается киборг. — В крайнем случае, мы тебя поднимем.
— Что-то меня это вообще не успокаивает, — ворчливо бормочет она, убирая заряды в инвентарь и подходя к заветному входу. — Эй, что за дела? Оно сломалось что ли?!
— Просто оно тебя не видит, гений, — Папкино приближение заставляет упрямые механизмы работать как надо, и Куджо, сердито фыркнув, проскальзывает внутрь. Турели активируются — но это из-за Папки, который поспешно отступает назад.
Осторожно, двери закрываются.
Выстрелов не слышно, пауза затягивается. Мы с Папкой чутко прислушиваемся, а девица из 365 выглядит так, словно всë это еë никаким боком не касается.
— Я заодно отключила пушки, — слышится наконец довольный голос Куджо. — Взрывайте мины и заходите, в остальном тут чисто.
И действительно, красной подсветки на турелях больше нет. Папка заглядывает в каюту — никакой реакции.
— Взрывай, не бойся, — уверенно произносит девушка. — До меня не достанет.
Она стоит у дальней стены рядом с неприметной дверью, на которой закреплён весьма бросающийся в глаза экран с говорящей надписью «Склад артефактов команды Киберпанки».
— А я так надеялся достать, — улыбается киборг. — Придётся работать вхолостую.
Куджо показывает ему язык — и мстительный Папка взрывает размещённые по местам заряды. В каюте разверзается пылающая бездна. Кажется, мы недооценили силу здешней взрывчатки… Стоит огню погаснуть, мы дружно врываемся в каюту. На удивление, здесь всё на месте, от взрыва даже следов не осталось. У дальней стены невредимая Куджо поднимается с корточек, убирая руки от ушей.
— Вот это у тебя бомбануло, Папаня, — ошалело произносит она.
Пристыжённый киборг не успевает ответить. Сверху, прямо перед ним, плюхается массивная человеческая фигура. Неужто здесь прятался Вырви Глаз?! Нет, это всего лишь робот. Который явно мечтает нас прикончить!
Но Папка по инерции встречает нежданного гостя сокрушительным ударом в энергоядро, расположенное, как и у большинства киборгов Симулякра, в верхней части туловища. Не ожидавший такой подлости робот жалобно лязгает, под Папкиным кулаком что-то хрустит.
Мгновение кажется, что робот всё же выстоит. А потом он отлетает к дальней стене, прямо под ноги взвизгнувшей Куджо.
В руки девушки будто сам собой прыгает Любимка.
— Получай, скотина! — чуть ли не рыча, она давит на спусковой крючок до тех пор, пока в магазине не заканчиваются заряды. Затем вытирает со лба несуществующий пот и мило улыбается.
— Теперь точно всё чисто.
— Опасная ты женщина, — усмехаюсь я.
— Добро должно быть с кулаками, — серьёзные отвечает соратница. — А красота — тем более.
К двери хранилища проскальзывает участница из 365, про которую все уже успели забыть. Нажимает на сенсоре какие-то кнопки и — о чудо! — двери открываются!
Полки хранилища битком забиты самыми разными артефактами. Трудно представить, сколько усилений навешано сейчас на несчастных Киберпанков. Ну ничего, добрые мы поможем им от этого груза избавиться!
Шустро делим добычу пополам. Времени осталось немного, этап вот-вот завершится.
— Странно, что вы не взяли больше, — задумчиво произносит участница 365 после того, как последний артефакт исчезает в хранилище её команды.
— Эй, ну мы же договаривались на половину, — отзывается занятая своим меню Куджо. Папка согласно кивает.
— Это-то и странно… — пробивается сквозь шлем невнятное бормотание. — Непредвиденная модель поведения… Общее количество слишком велико. Могут возникнуть вопросы…
— А чë это вы тут делаете?! — раздаëтся возмущëнное от двери. Там стоит помятый, взъерошенный Вырви Глаз и скорбно взирает на разорëнное хранилище.
— А мы тут плюшками балуемся, — усмехаюсь я. — Вашими.
Зеленоволосый киберпанк на мгновение подвисает. Затем на его лице отражается понимание. А после — ярость. Он бросается к нам в бессмысленной попытке хотя бы наказать…