Ха! Жалкие шавки.
Ухмыляюсь во все тридцать два:
— В очередь, собачьи дети…
То ли нежелание стоять в очереди, то ли особая нелюбовь к собакам побуждают моих противников сделать первые шаги мне навстречу.
А я в ответ поднимаю руки. И призываю пистолеты.
Почему-то на все сто процентов уверен, что Аки и Бо отзовутся.
Наверное, я просто окончательно свихнулся.
Ну а что? Имею право!
Сначала вижу, как вытягиваются физиономии мордоворотов. И только потом — призрачные пистолеты в собственных руках. Конечно, тактильно я их ощущаю совсем не так, как в Симулякре. Но они есть!
«Да ладно! — удивляется Бо. — Теперь ещё и тут патроны тратить?»
«Очень слабые цели, — вздыхает Аки. — Уязвима практически любая точка».
Тут я с ней абсолютно согласен: на двоих мне хватает двух пуль. Странное ощущение. Вижу, как они вылетают. Вижу, как врезаются в противников. Аки попадает точно в голову, Бо — в корпус.
Первый бандит замирает на месте и оседает мешком. Второй — отлетает обратно к открытой двери. При этом на их телах не остаëтся ни следа. Крови тоже не видно.
— Они… умерли? — нервное напряжение понемногу отпускает, и меня начинает слегка потряхивать. По ходу, я забыл, что нахожусь не в Симулякре. И в запале слегка приубил сразу двоих. Интересно, в этом мире самозащита является смягчающим обстоятельством?
«Ответ отрицательный, — после минутной заминки сообщает Аки. — Воздействие на объекты вне Симулякра по-прежнему является неполным».
Уф, кажется, моë преступление и наказание отменяется! Хоть одна хорошая новость. Тем не менее, мордовороты лежат настолько смирно, что реально кажутся неживыми. Ну и пëс с ними.
— Что вообще произошло? — задаю ещё один насущный вопрос.
«Мы им наваляли, — констатирует капитан Очевидность в лице Бо. — Как обычно».
В отличие от неё, Аки сразу понимает, о чём я:
«Кажется, ты каким-то образом перевёл своё устройство-симбионт в другой режим работы».
— Под симбионтом ты имеешь в виду триаду?
«Да. И сейчас твоё устройство работает не так, как обычно, — Аки виновато вздыхает. — Мне нужно больше времени для сбора информации».
— Конечно, без проблем.
Что-то не нравится мне это слово — «симбионты». До сих пор я считал, что местные биоботы — это что-то вроде наших нанороботов. Получается, это не так. Они живые что ли? Только собираюсь расспросить Аки поподробнее, как пистолеты в моих руках растворяются, будто их в помине не было.
А в открытую дверь испуганной мышью проскальзывает Саша. Она непривычно взлохмаченная и бледная. Зато её левая щека буквально полыхает. Неужто забыла подставить правую?..
Девушка видит меня и замирает, слегка приоткрыв рот. Серые глазищи за толстыми стёклами очков округляются.
— Олег, это ты, правда? — зачем-то уточняет она. — У тебя… глаза светятся.
Неужели? Да ладно. Так вот что в Борискиных очках отражалось. И тут же, вытесняя остатки нервного перевозбуждения, накатывает усталость. Усаживаюсь прямо на пол. Подумаешь, холодно. Плевать. Отдых важнее. Саша тут же оказывается рядом, вытирая мне лицо извлечённой из необъятного кармана салфеткой.
— Прости его, а? — печально уговаривает она. — Он не хотел. Ему приходится быть жёстким. Ради семьи…
— Это тоже ради семьи? — тыкаю изгвазданным в кровище пальцем в алое пятно на её щеке.
Саша поджимает пухлые губы:
— Это случайность. Просто так получилось.
Качаю головой:
— Случайности не случайны. Знаешь, есть люди, с которыми в принципе нельзя иметь дело. Такие, как твой отец. Сегодня я в этом окончательно убедился.
— У вас сложные отношения, понимаю, — отстраняется девушка. Тон её голоса мгновенно леденеет. — Но не стоит оскорблять его в моём присутствии. Для меня он — единственный близкий человек. Моя семья.
— Думаешь, он считает так же?
— Конечно.
Кряхтя, поднимаюсь. Нужно всё-таки закончить разговор с Борисом. А то ещё придушит меня, пока я буду в Симулякре. Этот может.
— Именно поэтому он кормит тебя травой и выдаёт замуж не пойми за кого.
— Олег! — Сашино возмущение можно ложкой черпать. Вот так всегда: вспомнил про ложку — захотелось есть. — Виктор Алексеевич не…
Слегка хлопаю её по плечу, чтобы замолчала. Блин, руки же грязные. Впрочем, ладно, кровь уже высохла.
— Не пойми неправильно. Я не собираюсь тебя переубеждать. Думай что хочешь. Нравится верить в доброго папашу — кто ж тебе запретит? Только меня на эту тему агитировать не надо, лады?
Девушка обиженно хмурится, но кивает. Вот и отлично. Указываю на до сих пор лежащих в отключке мордоворотов: