Но БП об этом знать необязательно. Прикидываюсь шлангом:
— О чём вы, Борис Петрович? Какая такая канцелярия?
— Давай-ка отсюда, Маруся, — старикан царственно взмахивает рукой.
Ждёт, пока уйдёт женщина, а затем снова обращается ко мне, неосознанно понижая голос:
— Да ты что! Даже этого не помнишь? Они там всеми внутренними делами заправляют!
— Где «там»?
— Где-где! В цифровых автономиях, конечно!
В памяти всплывают почёрпнутые на инфосайтах сведения. Цифровой империей ЦиРИ называется не просто так. Она постоянно расширяется, но не за счёт территориальных приобретений, а за счёт виртуальных миров.
На первый взгляд, это кажется безумием. Как можно всерьёз воспринимать то, чего даже не существует? Однако в реальности с таких колоний можно поиметь очень много. Это и донаты игроков, и маркетинговые бюджеты тысяч компаний, и валютные манипуляции, и много чего ещё. К Симулякру вон вообще «эры» — электронные рубли привязаны. Там их натурально можно добывать.
В общем, как-то вся эта цифровая экономика работает. И приносит кому-то нехилый доход.
Понятно, что при такой лютой интеграции государству становится крайне интересно, что в этих цифровых колониях происходит. Так что существование такой канцелярии — довольно логично. Другое дело, что я про неё ещё не слышал и не знаю, чего вообще ожидать.
Вздыхаю притворно:
— Так вы же помните про мою амнезию. Спасибо, что хоть имя своё помню… А что, суровая это организация?
— А ты как думал! Только то, что они подчиняются напрямую императору — уже значит немало. А Ломакин этот — вообще… — дед суетливо оглядывается, будто кто-то нас тут может подслушать, — Чертила рогатый…
Видеть БП таким шуганым и сдержанным на язык даже как-то непривычно. И, несмотря на наши с ним сложные взаимоотношения, не скажу, что такое его состояние меня радует. Особенно потому, что тот самый «чертила» заявился по мою душу.
— И зачем я ему нужен? Я ж в Симулякре без году неделя.
— Не докладывал, — язвит дед. — «В интересах государства», говорит.
Вот как, значит. Аж голова разболелась. Всегда считал, что от подобного рода людей лучше держаться подальше. Хотя общаться приходилось, чего уж там. Бывший директор часто…
Стоп. Нечего про этого кретина вспоминать. Ещё накаркаю.
— Ладно. Пойду узнаю, с чем пожаловал.
Быстро умываюсь, собираюсь под пристальным взглядом деда и выхожу из комнаты. Нет, не выхожу: старикан останавливает меня в дверях и проникновенно произносит:
— Ты же понимаешь, что одно неосторожное слово — и всё? Головы полетят — и твоя, и моя, и вообще всех, кто в этом доме находится.
Из всех перечисленных голов меня в основном беспокоит только моя собственная. Ладно, ещё Сашина. Ну и Маруся с Валиком вроде не при делах. В общем, не повезло с моим сочувствием только деду.
Но он прав: осторожность лишней не бывает.
Выходим из комнаты. Дед шаркает впереди, показывая дорогу. Больше ничего важного мне он не говорит, просто время от времени бубнит что-то по-стариковски.
А я раздумываю, как лучше себя вести. Жизненный опыт и благоразумие подсказывают, что вести себя надо как с собакой: главное — не показывать страха. Хорошо бы ещё в местных законах шарить, но тут пока полный пробел.
С другой стороны, юридически подкованный наглый малолетка может вызвать ненужные вопросы. И точно вызовет раздражение. Я ведь сейчас ребёнок и есть. Даже восемнадцать пока не исполнилось.
А ещё ничего плохого я не совершал. Ну, залез я в Архивную башню и всё там разнёс. А что, так нельзя было? Ой, дяденька инспектор, я больше не буду, чесслово! Только Борису Петровичу не говорите, а то заругает.
Удобно же.
До комнаты, где обосновался «чертила» идти дольше, чем до столовой, и в другую сторону. Мы петляем по богато украшенным коридорам, несколько раз куда-то сворачиваем и наконец подходим к белым высоким дверям, украшенным золочёным орнаментом.
БП подобострастно стучит в дверь. В свою собственную дверь, прошу заметить! Не одобряю.
— Войдите, — раздаётся из комнаты хорошо поставленный командный голос.
Дядя втискивается в полуоткрытую дверь, я прохожу следом. Мы оказываемся в переговорной. Ну, или рабочем кабинете, если можно так сказать. Интерьер в том же стиле «дорого-богато», что и весь дом. На стенах — резные деревянные панели, на полу — полированный паркет и узорчатый ковёр. С потолка свисает неизменная золочёная люстра. А в центре — длинный полированный стол с украшенными лепниной ножками. Рядом с которым стоят удобные на вид стулья с высокими спинками.