Доволен — это мягко сказано! С трудом сдерживаю несколько особо «радостных» слов и криво улыбаюсь:
— Ага, валите давайте. Без вас тут только лучше будет.
Сказано — сделано.
Оживлённо похохатывая и переговариваясь, Парламент в полном составе удаляется с поля боя. Разумеется, не через центральные ворота, за которыми безобразничают Киберпанки. Всё это время крепость содрогается от очередных ударов. Орудийные башни на стене работают без остановки, и такое ощущение, что их даже не пытаются уничтожать. Будто этот урон для них незначителен.
Пытаюсь взобраться на стену, чтобы разведать обстановку. Сперва не получается — толком не за что ухватиться, соскальзываю. Но упрямство берëт города не хуже смелости, так что я всё-таки оказываюсь наверху.
И чуть не падаю обратно, натолкнувшись на сердитый взгляд огромных глаз.
<Разъярённый титан>
Нет, Киберпанки вовсе не раздобыли таран. И самоходную осадную башню не построили. Зато они каким-то образом заманили к нашей крепости настоящего великана. И не того спящего малыша, с которым никак не могли разобраться члены Парламента.
Нет, пригнанный Киберпанками великан почти достигает макушкой верха стены. Он, как тут принято, в одной набедренной повязке, небрежно подвязанной на поясе толстой верёвкой. Будто в насмешку над командой красных его кожа выкрашена в тот же цвет. Из-за этого почему-то кажется, что гигант сейчас развернётся и нападёт на синих, которые прячутся за его спиной от орудийных залпов со стен.
Вот только это ощущение обманчиво.
Потому что титан медленно замахивается правой ногой, на секунду замирает — и обрушивает сокрушительный удар на многострадальную стену. И плевать, что от его здоровья осталась всего половина. Нашей крепости это мало поможет, потому что внешняя поверхность стены уже покрылась сетью трещин, которые от нового удара только расползаются ещё сильнее.
Палю титану прямо между моргалищ — никакого эффекта.
<Вы должны быть за пределами условно-безопасной локации, чтобы атаковать>
Спрыгнуть ему прямо на голову тоже не получается — сверху крепость, будто колпаком, накрыта силовым барьером. А внизу, посмеиваясь, поджидают Киберпанки. Они время от времени постреливают по орудийным башням, но без особого фанатизма. Явно дожидаются, когда из крепости кто-нибудь выскочит, пылая праведным гневом.
Что делать? Соваться туда одному — только давать врагу лишний опыт за свою убийство.
Может, Папку вызвать? Или Куджо… Насколько быстро кто-то из них прибудет в крепость? Ладно, для скорости можно и тупо с края упасть. Но главная проблема — насколько потеря бойца ослабит штурм? Я ведь по внутренним каналам связи слышу, что бой у синей крепости идëт совсем не шуточный…
Ладно, буду один воевать. Хоть время потяну.
Сползаю со стены внутрь крепости. И тут же у подножия красной башни мерцает телепорт. Неужто подмога сама пришла?! Хоть бы кто-нибудь…
Но стоит мне увидеть, кто там появился, как мои расчёты на противодействие Киберпанкам трескаются не хуже стены под ударами титана.
Щука. Братская.
Если выбирать худшего из возможных напарников, то это она. И я знаю, о чём говорю: стоит ей материализоваться внутри крепости полностью, как она срывается с места и несётся прямиком ко мне. Глаза бешено сверкают, зелёные волосы развеваются, на лице застыло свирепое выражение — жуть.
Даже сделать ничего не успеваю, как она хватает меня за грудки и шипит прямо в лицо:
— Ах ты, гнида! Я тебя выведу на чистую воду!
— Успокойся и вокруг посмотри, дура! — рычу и я.
И вообще! Мне ты тоже не нравишься, но я ж на тебя не бросаюсь!
Дёргаюсь, пытаясь высвободиться — она вцепляется ещё крепче. И того больше: так и норовит встряхнуть. И тут очередной удар сотрясает башню. Щука замирает, хлопая зелёными ресницами. На её физиономии наконец проступает осмысленное выражение.
— Что это? — спрашивает напряжённым голосом.
— Что-что, — я наконец освобождаюсь от её хватки. — Песец пришёл. Толстый, как полярный лис. Только красный.
В двух словах объясняю ей ситуацию. Она смотрит круглыми глазами, будто я несу какую-то чушь. Наконец говорит:
— Но Парламент предупредил…
Ну вот, будем теперь сто лет судить, рядить и выяснять, кто там что вякнул!
— Они ушли, как только начался штурм, — быстро проговариваю я. — Почему — думай сама, лично мне плевать. У нас сейчас более насущные проблемы. Стена вот-вот рухнет. Ты со мной на защиту?
Секундная заминка — так и слышу скрип шестерëнок в еë голове — и девушка кивает. Ну хоть возмущаться не стала, и то хлеб.