от любви к этому почти незнакомому человеку. . И реактор, и женщина страдали
от мощной и жадной силы всепожирающего пламени.
Да, она ничего не знала об этом человеке – бурное течение событий
подхватило её со дна глубокого ущелья и понесло в неизвестном направлении, в
то время как она хваталась за него, как утопающий хватается за соломинку. У
неё даже не хватило мужества что-то спросить – как будто если она спросит, она
спугнёт свое счастье, и оно моментально исчезнет.
А потом последовали редкие встречи. Долгие дни Надежды проходили в
безжалостных страданиях и боли ожидания, перемежающиеся яркими
вспышками, когда Сергей приходил и освещал её жизнь ослепительным светом
любви. Она не жаловалась, и всегда терпеливо ждала, как приговоренный к
смерти ждёт осуществления своего самого последнего желания… А тем
временем она крепко сжимала свои чугунные цепи и кандалы, рыдая по ночам,
и безумно радуясь, когда её жестокий кумир, наконец-то, приходил, и тогда
огромное цунами чувств опять захлёстывало её до краёв.
И каждый раз ей хотелось полностью слиться, каждой клеткой своего тела
врасти в этого человека, затеряться в нём, и остаться там навсегда. Но с каждым
годом это желание слабело, и однажды здравый смысл всё-таки пробился сквозь
тугую пелену наваждения и приказал ей бежать. У неё едва хватило сил и
решимости собрать свои вещи и послушаться.
Но, даже живя в другой стране, на берегу Северного моря, она не смогла
закрыть эту страницу и продолжала писать Сергею письма. Глупые письма.
Безнадёжные письма. В ответ он посылал что-то полушутливое и полу-
восторженное, но совсем не то, что она так хотела услышать. Затем у неё также
хватило здравого смысла перестать писать. На волне того же здравого смысла
она окончательно поняла, что ей нужно залечить раны и навсегда распрощаться
с этим наваждением. Она потратила долгие годы на зализывание и исцеление
своих старых ран. И почти уже поверила, что проделанная работа даёт отличные
результаты.
И хотя Сергей продолжал приходить к ней во сне, Надежда понимала, что
это её собственная душа обращается к ней: «Всегда люби себя! Это и есть твоя
настоящая любовь. Твоя собственная способность любить приходит в образе
Сергея, чтобы подарить тебе утешение и всё то, о чём ты всегда мечтала. Это ты
даёшь себе любовь, а не он». Но тогда она спрашивала: «Тогда почему я любила
его, а не себя? Что именно я ТАМ увидела?»
Теперь она была настроена решительно – она должна была вернуться в
родной город, встретиться с Сергеем и посмотреть, что же именно она любила.
Она имела на это полное право – в конце концов, она его выстрадала! И вот
через пятнадцать лет они встретились опять – на том же пляже. Он мало
изменился – только постарел немного, и, как всегда, его желания
сосредотачивались на трёх вещах – выпить, закусить и переспать. Больше
ничего. Но изменилась она.
Ей хватило буквально двух часов встречи, чтобы определить: «Да! Это всё
омерзительно. Я действительно себя не любила…» Надежда даже искренне
обрадовалась тому, что увидела, и поэтому уходила от него походкой
победителя, свергнувшего своего мучителя с пьедестала и повергшего его в
пучину вечного забвения! Она вспомнила, с какой радостью возвращалась
домой, вдыхая воздух обретённой свободы, и мысленно хороня старый, такой
знакомый до боли образ…
И вот прошло два года с этой последней встречи, а Сергей по-прежнему
продолжал приходить к ней во сне. Надежда понимала, что это была её
последняя рана, и эта рана почему-то не поддавалась никакой терапии. Она
сделала всё возможное и невозможное, испробовала все доступные ей средства
– только для того, чтобы понять, что ничего не помогло. Её сердце продолжало
напоминать захоронение токсичных отходов Чернобыльского реактора, с
которым тоже не знали, что делать.
И вот однажды, с каким-то фатальным наслаждением, она неожиданно
поняла, что это её вечный приговор, и что ничего больше не надо делать, а
просто научиться с этим жить. Что жизнь сыграла с ней какую-то злую шутку, и
теперь со злорадством наблюдала, как она опускает в изнеможении руки. Да, ей
пришлось признать своё полное бессилие перед чарами того далёкого
апрельского дня на киевском пляже, когда этот незнакомец поцеловал её в губы,
и она провалилась в другой, блистательный мир.
Возможно, в ней по-прежнему жила та одинокая, сломленная жизнью и
поставленная на колени любовью женщина. Эта женщина продолжала жить