Вечный путь
ПЕРЕРОЖДЕНИЕ
Там , высоко — нет никого
Там также одиноко, как и здесь
Там, высоко — бег облаков
К погасшей много лет назад звезде...
Группа Ария
Алексей неторопливо шел вдоль кромки прибоя. Слева огромным дремлющим зверем вздыхал океан, справа топорщились пологие горбы дюн. Кое где полоска ровного пляжа истончалась и исчезала под натиском потрескавшихся меловых плит, и здесь в изобилии росли моллюски. Повсюду как осколки шрапнели лежали их пустые раковины. Неподвижная жара превращала берег в духовку. Близость колоссальной массы воды почти не ощущалась. За двадцать шесть дней ветер подул из пустыни лишь однажды. Он нес с собой хрустящую на зубах мелкую пыль.
Два раза в сутки Алексей взбирался на сотню метров вверх по песчаному склону. По пути его охватывало нетерпение, как будто в животе сгибалась упругая автомобильная рессора. Прежде чем перевалить через гребень, он непроизвольно задерживал дыхание в надежде обнаружить на другой стороне уютный городок посреди оазиса, или вереницу груженых верблюдов, или старый дребезжащий багги, пересекающий хамаду под россыпью незнакомых звезд, или… хоть что-нибудь! Но картина день за днем оставалась неизменной: безжизненная равнина, исчезающая в дымке на пределе видимости и едва заметная полоска гор у самого горизонта.
Петля Мебиуса. Мир, замкнутый в самом себе.
Первые несколько часов почти не отпечатались в сознании Алексея. Он сидел на вершине дюны и смотрел, как начинается прилив. Пот лился с него ручьями, но Алексей отказывался снимать ветровку и шерстяной свитер. Эти вещи он надел у себя на даче, в Залесском, чтобы выйти во двор, где вовсю разгулялась серая подмосковная осень. Избавиться от лишней одежды означало признать реальность этой жары, а значит и этого места. Алексей должен сейчас валяться под капельницей, в палате реанимации или лежать на металлическом столе морга с клеенчатой табличкой на окоченевшей ноге. Но он следил за полетом незнакомых птиц, снующих над морем в косом вечернем свете. И ему не нужен был никакой врач. Разве что психиатр…
Это случилось быстро, и Алексей даже не успел как следует испугаться. Он отчетливо слышал завывание форсируемого двигателя и лязг жесткой сцепки, когда седельный тягач с цистерной перепрыгивал разделительный бордюр. Правая нога начала бессознательно давить на тормоз. Колеса вазовской «девятки» заскользили по мокрому шоссе, но было уже слишком поздно.
«Боже правый! Это и есть конец?»
Удар. Скрежет металла возле самого уха. Хруст ломающегося триплекса. Алексей не был пристегнут, и его выбросило наружу через лобовое стекло. Никакой боли. Только искры в глазах, сильный рывок и чувство плавного скольжения. Он плюхнулся на дорогу как мешок с мокрым бельем. Что-то надломилось в спине и в районе таза. С противным чавкающим звуком треснула лучевая кость. Правое плечо и правое колено вылетели из суставов. Ребра сплющились об асфальт, рот наполнился кровью, но боли по-прежнему не было.
«Я умираю...» — трепыхнулась вялая мысль, и глубокий затихающий голос рассудка подтвердил, что это действительно так.
Вокруг раздавался визг заблокированных тормозов, совсем рядом заносило и разворачивало на шоссе машины. В нескольких сантиметрах от него змеились крошечные трещины в старом дорожном покрытии, блестели полоски разлитого топлива, отсвечивающие всеми цветами радуги. Как красиво! Он видел собственную дрожащую руку, видел ноги подбегающих к нему людей. Они как будто плывут в сиропе. Сколько прошло времени с момента удара? Может быть, четверть часа или всего несколько секунд… Почему он ничего не чувствует?
Над ним склонился абсолютно лысый мужчина. В последней вспышке сознания Алексей разглядел его лицо: тяжелое, мясистое, без бровей и ресниц, с прозрачными розоватыми глазами. В них тлело безумие, словно огонь лесного пожара, набирающий силу глубоко в недрах пересохшего торфяника.
— Эй! Я знаю его!
Лицо оказалось перед самым носом Алексея. Во рту золотая фикса. Подбородок разделен шрамом. На бычьей шее наколка в виде креста.
— Бляха-муха! Это он! Та самая гнида!
От мужчины несло грязными подмышками и табаком. Густые испарения бензина наслаивались на эти запахи, обволакивая все вокруг. Неподалеку кто-то отчаянно матерился, взывал о помощи, умолял вызвать скорую и пожарных. Все это существовало отдельно от них, по другую сторону жизни и смерти.